– У них до кучи сейчас какие-то пророчества в силу входят, и хуанисайский жрец опасается, что потерянная печать может как-то худо отозваться, – Хабдир всё-таки подобрал один плод, понюхал, но кусать не стал. – Они ждут рождения какой-то проклятой девочки, которая якобы должна привести весь Хоётор к гибели.

Раздались недоверчивые смешки.

– Про Господ упоминали. Мол, они предсказание дали.

Смешки умолкли.

– Так здорово же, если мы Хоётор… того, – взволнованно сверкнул глазами Мхян.

– А кто про нас говорил? – Хабдир косо посмотрел на него. – Мутят. Одни Тёмные разберутся с этими предсказаниями. Промеж себя говорили, что с ребёнком в Хоётор должна прийти большая сила, и тогда конец нынешним порядкам.

– Порядок в Хоёторе? – усмехнулся Сендар.

– Кабы ещё больше беспорядка не стало, – сплюнул Хабдир и, забывшись, обтёр плод о штанину.

– Они там чего только не говорили про это пророчество, – Ёрих нахмурился. – Вроде бы Господа предсказали каждому, как жизнь его кончится, если дитя в силу войдёт.

«Пелену на глаза бросают, – презрительно процедил дух. – За свои шкуры трясутся».

«Они могли соврать?» – обратилась Лирка с мысленным вопросом.

«Могли переврать. Предсказание несложно перевернуть так, что звучать будет так же, а смысл станет другим», – вместо духа ответил господин Наэш.

Он против обыкновения не ушёл «в спячку», и Лирка чувствовала его едва осязаемое мудрое присутствие. Словно сидела под крылом огромной птицы, которая, склонив над ней голову, бдительно прислушивалась и осматривалась. Господин Наэш редко вёл себя так. Только если чувствовал большую опасность.

– Я про Господ всего два раза слышал, – тихо протянул Мхян.

– Их местные просто так не поминают. Помнишь, я говорил тебе, что в Хоёторе духам поклоняются? – Нарий вопросительно вскинул брови. – Господа – это духи.

– И они правда общаются со смертными? – поразился Мхян.

– Скажешь тоже, – фыркнул Ёрих. – Когда это бессмертные нисходили до нас? Скорее всего Главному жрецу что-то привиделось в пьяном угаре. Он сказал Высшим, а те ещё и от себя приплели. Вот и общение с Господами.

Виларий молчал, не спешил подтверждать сказанное и, казалось, что-то обдумывал, продолжая мять босику в могучей ладони.

Творящийся в Хоёторе хаос сложно было понять. Некогда огромная, могучая страна потеряла целостность в период Древних войн. Поселившаяся тогда в этих землях вражда словно продолжала жить здесь. Местные народы были каждый сам за себя, но против внешнего врага могли объединиться. Постоянные стычки между своими же должны были ослабить Хоётор. Так, наверное, и произошло, но Хабдиру жутко становилось, когда он пытался представить, каким Хоётор был до ослабления.

Здесь сама земля поднималась на бой. Хоётор поедал всех, кто был слишком слаб, чтобы выжить. Даже будь он безлюден, его освоение пошло бы с большим трудом. Тут не на всякую землю можно присесть, не каждую воду – пить. Сожрать мог не только зверь. Миленький цветок-кровопийка с удовольствием цапнет, если встанешь слишком близко. Придя из зимней Салеи в Лес, ты мог оказаться посреди золотистой осени. А шагнув в другую чащу, провалиться в сугроб. Здесь всё было иначе.

Люди меж собой жили тут в таких же сложных и необъяснимых связях, какими были сами земли Хоётора. Постоянно воюя друг с другом, они имели какое-то подобие единой власти. Управление из восьми Высших жрецов и одного Главного. Были ли в Хоёторе законы? У каждого народа имелись какие-то свои правила, касавшиеся жизни в кругу племени, общины или поселения. Но про общие законы Хабдир не слышал.