Связывало народы Хоётора ещё поклонение Господам. Может, молились и богам, за всю землю-то не скажешь. Те же отступники-крысаки отвергали власть Господ, отчего и были изгоями везде. Тьфу, даже с верой не уговорились и поцапались! Сколько лет прожил Хабдир под боком у Хоётора, а понимать его так и не научился.

– Хуанисайцы с нотасайцами теперь вместе Лес прощупывать будут? – Мхян вопросительно посмотрел на вилария, и тот отрицательно мотнул головой.

– У них вражда.

– Как так? Они ж промеж собой говорили, и хуанисайцы пришли на помощь нотасайцам, – не понял Мхян.

– Они против крысаков выступили, – Хабдир устало почесал голову. – Хрѝбный их поймёт. Хуанисайцы явно вернулись, чтобы отдать старый должок нотасайцам. Но это… как сказать… их личное, межнародное дело. А крысаки и печать – это общее. Щас с этим разберутся, потом погрызутся. Печать точно по отдельности искать будут.

– Да как…

– Не ломай голову, – скривился Онт. – Одни Тёмные этих хоёторцев поймут. Как ещё сами друг друга не перебили.

– Ага, – поддакнул Ёрих. – Мужиков прорва гибнет, а они себе баб побольше берут, детей строгают сколько могут и в бой! Лет триста назад нотасайцы выбили хуанисайцев из этих мест, и тем пришлось кочевой образ жизни принять. Шлялись, шлялись, а тут в силу опять вошли и вернулись. Ну, наплодились, значит, в прежнем числе, можно вновь дохнуть.

– Нет, – Хабдир качнул головой, будто отвечая каким-то своим мыслям. – В ближайшее время не схлестнутся. Пока с пророчеством чесотка не утихнет, друг другу глотки резать не пойдут. Всё же в этом Главный и Верховные жрецы над ними власть имеют.

Забывшись, он всё же поднёс плод к губам и куснул. И тут же замер, высоко приподняв брови. Взоры всех мгновенно скрестились на виларии, Лирка ехидно прищурилась. Выплёвывать было уже как-то… трусливо, и мужчина, пережевав, проглотил.

– Ничего так, – вынужденно признался он.

– Может, в кусты и пальцы в рот? – Ёрих страдальчески скривился.

– Лирка вон жрёт и ничего! – вспылил виларий, которому очень хотелось последовать совету.

– А давайте нарвём мешок и хоёторцам подсыплем? – Мхян взволнованно подпрыгнул на месте.

– А то не подсыпа́ли! – отозвался Ёрих. – Они с этой напастью быстрее нас разбираются. Да и будут потом новорождённые жралята искать того, кто их «породил». Хочешь стать папочкой жрал?

– Фу! – сморщился парень. – А чего сами хоёторцы тогда не боятся рвать их и нам подбрасывать?

– Боятся, – уверенно ответил Ёрих. – Только шаманы и жрецы не боятся, но у этих скотов точно отвод какой есть. Лирк, отвод можно придумать?

– Надо жрало изучать вживую, – отозвалась женщина. Она уже наелась и теперь выбирала фрукты более придирчиво, выискивая пропитанные наливной сладостью.

– Чё вы про жрал-то заладили? – поморщился Хабдир, с досадой смотря на надкусанную босику. – Нас тут в клещи скоро затянет, а мы так ещё и добровольно остаёмся.

– Отошлём часть? – предложил Вехна.

Повисло недолгое молчание. Все насупились. Уходить никто не хотел, но и обузой для отряда быть тоже. Другой отряд и задумываться бы не стал. Самое большее – посыльного отправили бы на заставу, чтобы предупредить хавария. А если кто будет не очень расторопен в бою, то… Ну за свою судьбу каждый сам ответ несёт.

А у них было иначе. Может, потому и не гибли в их отряде.

Лирка отёрла о штаны почти прозрачный золотистый плод и впихнула встревоженному Мхяну в руки. Тот оторопело на неё посмотрел, но женщина строго велела:

– Ешь. Волнение успокаивает.

– Ага, – хмыкнул парнишка, – после такого уже ничего не испугает.