— Леди Эвелиа, мы так рады вашему выздоровлению! — раздалось с другого конца стола, когда я села.

Писклявый голосок принадлежал леди Гретель Леменкор, девице лет пятнадцати. С ее вытянутого лица никогда не сходило выражение восторга.

— Мне вас очень не хватало!

В ее искренность почти верилось, но я сжала зубы, чтобы не ответить колкостью. Для леди Гретель было подвигом сказать подряд такие длинные фразы не о мужском поле. Браки, любовь, красивые придворные, глупые романы — я больше не могла слушать про это. Девица мечтала о замужестве, но ее семья обладала только амбициями. Ни связей, ни приданого — здесь ей не найти супруга, но леди Гретель этого не понимала. Она попала ко двору только благодаря сердобольным родственникам.

— Мы так обрадовались, когда узнали про…

— Леди! — строго сказала дама рядом со мной.

— О чем узнали? — взвизгнула я.

Гретель только опустила голову и спрятала лицо в черных кудряшках, а дама рядом коснулась моей руки:

— Она лишь хотела сказать, что мы рады вас видеть.

Даму — леди Аливеру Сениро — называли «матушкой двора». Не самое знатное происхождение восполняли годы верной службы принцессе. Леди была ее главной фрейлиной и смотрелась, как элемент интерьера: всегда идеально одетая, ни один седой волосок не выбивался из прически, даже морщины на худом лице выглядели ровными.

Фрейлины захихикали, но взгляд леди Сениро вернул серость их лицам. Только Гретель не унималась:

— Я всего лишь хотела сказать леди Эвелии, — оскорбленно протянула она, — что по пути сюда видела лорда Трейми. Уверена, ей приятно это слышать.

 Вновь раздались смешки, и леди Сениро громко сказала:

— Дамы! Не забывайтесь. — Она повернулась ко мне и улыбнулась. — Простите их, вы же знаете, как девицы любят свадьбы. Об этом еще не объявлено, но при дворе трудно хранить секреты, поэтому примите мои искренние поздравления.

Видимо, на моем лице отразились все эмоции по этому поводу, и леди Сениро тревожно нахмурилась. Боги, я совсем забыла Трейми. Воспоминания о нем померкли среди невоспитанных стражников, Торсонта на соломе и господина Подгорелого в коридоре для непотребств.

Нужно поговорить с принцессой, решение о свадьбе не могли принять вот так. Вспомнился подслушанный на террасе разговор, и я прижала пальцы к вискам, чтобы не растерять мысли. Лорд Торадос упомянул что-то о везении, ему ответил Трейми, тогда я не узнала его голос. Он сказал, что это не везение, а работа. Почему они накинулись на меня? Не от того ли, что речь шла о нашем браке?

Боги, работа — в награду за верную службу его величества отдал Трейми в жены высокородную, чтобы добавить почета его простому происхождению. Решение действительно приняли не из-за письма, а родителям попросту не сообщили. Матушка не смолчала бы, если бы знала. Они потеряли даже внешнее почтение короля и были в опасности, а мои позиции здесь более шаткие, чем казалось.

— Дамы. — Леди Сениро тронула меня за плечо.

Вошла принцесса Стиалла, и все встали.

— Леди Эвелиа, — пропела она, — очень рада видеть вас в добром здоровье. Надеюсь, вы больше не оставите нас надолго.

В ее зеленых глазах застыл упрек — знала. Разумеется, наш король был, да простят боги, несерьезен, регент даже не стал говорить ему о Катриане. А ее высочеству рассказал наверняка, все советники вились вокруг нее и просили повлиять на молодого короля.

Трейми, обманщик! Убедил регента дать мне больше воли, его величество они не хотят беспокоить. Не давали мне ничего, просто перевели под бдительный надзор принцессы, создали видимость свободы, чтобы уличить в чем-то или приманить похитителей. Какая же я дура! Больше никаких переодеваний, слишком опасно.