Кто-то курил кальян, кто-то потягивал из кубков вино. Полуобнажённые девушки и юноши извивались, стоя на возвышениях, и кое-кто из гостей тянул к ним руки, стремясь успеть поймать дрожащие бёдра. Другие уже получили свой куш и теперь тискали добычу в углу. Норена замутило от видневшихся тут и там округлых грудей с сосками, окрашенными в золотой цвет, и он невольно отступил назад, но сразу же наткнулся на Велену, стоявшуо за спиной.

Руки патрицианы тут же обвили его поперёк талии, и Норен ощутил горячее дыхание под самым ухом.

— Разве у вас развлекаются не так?

Норен изо всех сил старался говорить ровно, но голос его всё равно дрожал, а рука патрицианы будила непрошенный жар внизу живота.

— Разумеется нет, — выдохнул он. — ГЛАВА зиккурата никогда не позволил бы нам… — он замолк, обнаружив, что руки Веленаа в одно мгновение выудили из него больше, чем кнут тюремщика за прошедшие восемь лет. Разозлился, поняв, что та пользуется своей властью над ним, но вырываться не стал.

— Я хотел бы узнать, какие удовольствия нравятся тебе, — рука энтари поползла ниже по его животу и заползла под камзол.

— После того, как ты расскажешь, как действует ваше колдовство.

— Колдовство? — энтари в искреннем недоумении изогнула бровь.

— Да. Что ты сейчас используешь против меня?

— Если ты про это, — сквозь батист рубашки Велена обвела кончиками пальцев его пупок, — то это моя рука.

— Руны. Вы называете это так?

Рука Велены напряглась, и Норен прекрасно это ощутил.

— Какой силой обладает твоя? — упрямо продолжил он.

Велена скрипнула зубами.

— Подчинять, — когда дыхание её коснулось уха Норена, голос патрицианы рокотал как гром. — Чувствовать неизбежность смерти и страх. Чувствуешь сейчас?

Норен чувствовал. Ему сдавило грудь и волной накатило осознание того, что для всего мира он мёртв. Что у него нет будущего и нет даже себя самого — только право подчиняться той, кто стоит за спиной.

Ощущение отхлынуло в один миг, но рука патрицианы осталась лежать у него на животе.

— Хочешь, чтобы я почаще пускала её в ход? — голос Велены оставался холодным, как будто доносился из-за грани миров. — Это тебя заводит?

Норен медленно покачал головой.

— Отлично, — сказала Велена и наконец отпустила его. — Тогда поговорим о тех, ради кого мы пришли.

Велена небрежно опустилась на скамью, вытянула ноги вдоль неё и взяла в руки бокал вина.

Норен мялся в стороне, не зная, что ему делать. Велена посмотрела на него и подняла бровь.

— Можешь сесть у моих ног, — патрициана указала на пол.

Норен продолжал медлить.

— Может и могу, но не хочу.

— Почему?

Вопрос застал Норена врасплох.

— Полагаю, это очевидно. Я обещал, что не сбегу от тебя, но не клялся тебе служить.

— Разве такая клятва зависит от раба? — любопытство и насмешка мешались в глазах Хейд.

— Да, если речь идёт обо мне, — Норен спокойно смотрел в эти смеющиеся глаза, и на секунду Велену одолела злость. Она мгновенно справилась с ней и, заставив себя принять расслабленный вид, произнесла:

— От чего же зависит твоё согласие?

Норен какое-то время медлил с ответом. Он сам до конца не мог осознать ту ситуацию, в которую попал. Ему никогда не приходилось менять господина, но верно так же было и то, что он только что сказал — Норен никогда не подчинялся кому-либо только потому, что тот его заставлял.

— Полагаю, — медленно произнес он, — тому, кто хочет стать моим господином, придётся заслужить право мной руководить. Этого не делал мой единственный настоящий господин — зиккурат. Но это придётся сделать любому, кто захочет его заменить.