Он сделал в воздухе неопределенный жест, давая понять, что они изо всех сил боролись за мир.

– Я полагаю, у вас есть для меня конкретные предложения, – произнес я, внутренне подобравшись.

– Есть, – ответил Кади. – Пост замминистра юстиции в новом правительстве. Министром буду я. Плюс для твоих людей – небольшие руководящие должности по согласованию – в здравоохранении, в армии. Это мы обсудим отдельно. Станция остается вам – правда, бывать в ней большинство из вас вряд ли будет часто. У вас будет гарантированный оклад плюс порция ЭОНа ежемесячно. В свободное время, конечно, сможете добывать еще.

Почему-то в этот момент мне вспомнился разговор с Энеусом на его станции в окрестностях Колодца. Тогдашнее его предложение было, пожалуй, даже соблазнительнее. А еще я представил, как приезжаю на станцию и объявляю ребятам, что я теперь – замминистра, а им нужно выбрать «руководящие должности по согласованию». И навсегда забыть про Атлантиду, про Черный Корабль, про неведомые земли за океаном…

– А Кришне вы тоже предложите нечто подобное? – спросил я, чтобы выиграть время на обдумывание.

Монд слегка поморщился, словно отгоняя муху, летающую возле самого лица.

– Предложим, – сказал он. – В свое время. Вот только в том, что он поведет себя благоразумно, уверенности нет. Слишком там, знаете ли, все демонстративно и истерично. Народный трибун. О, я хорошо знаю, чего хотят такие трибуны. Им нужна вся власть целиком, они ролью второго плана не удовольствуются. Но мы в любом случае заставим считаться с новой реальностью всех, включая и господина Кришну.

«И тебя – тоже» – отчетливо читалось в его взгляде.

– Когда планируется обо всем этом объявить? – уточнил я.

– Месяца через три-четыре, – произнес в ответ Кади. – Пока у нас тут вовсю идут консультации. До этого времени мы ждем от тебя ясного и четкого ответа, с нами ты или нет. Но чем раньше ты его дашь, тем больше вакансий будет еще не открыто. И кстати, ты же понимаешь, надеюсь, что об этих переговорах пока никому нельзя говорить?

– Я должен обсудить со своими, – ответил я.

– Никому, – жестко отрезал Кади. – Решение принимать тебе. Если мы узнаем про утечку, и что она исходит от тебя – это будет значить, что решение ты принял. Не обессудь тогда. Все, кто будут находиться вне нового государства – будут вне закона. Никакой защиты. Никакой помощи. Даже в Симмонс попасть будет нельзя – со всеми вытекающими. Это понятно?

– Более чем, – я кивнул.

Сейчас, лежа под звездным небом и чувствуя рядом размеренное дыхание Астры, я поморщился от этого воспоминания. Я сразу решил, что Астре я, все-таки, скажу. Пусть Кади идет к черту со своей конспирацией.

А вот что делать в целом? Согласиться на предложение и молча принять, что никаких «Вольных птиц» больше не будет, а будет скромненький департамент в министерстве юстиции нового государства? Или отказаться и в одночасье превратиться в изгоев непонятно ради чего?

Мне не хотелось размышлять об этом прямо среди ночи – было ясно, что никакого решения я прямо сейчас не приму (раз уж не принял за двое суток пути), только прогоню сон окончательно и буду завтра на всех таращиться заспанными глазами, словно сова при свете дня.

Я прикрыл глаза и постарался прогнать навязчивую мысль. Будет день – будет и пища. Моей последней надеждой было то, что за время, отведенное Кади, мне удастся разобраться с Кораблем, а может быть – чем черт не шутит! – даже с Атлантидой, что позволит выйти на новый уровень и уже по-другому разговаривать с «Юнити». Все это были, конечно, ничем не подкрепленные фантазии, но эта мысль хотя бы помогла мне уснуть.