Мозг еще не успел сообразить, что поразить цель не удалось, а руки сами рванули рукоятку подачи топлива, запуская двигатель…

Наверное, я потерял сознание, на несколько мгновений, но все же. Однако в целом ничего фатального не произошло, я успел снова развернуть истребитель, выпуская вслед противнику все имеющиеся у меня ракеты, и позорно рванул в сторону астероидов, туда, где прятались наши канонерки.

Нет, возможно, не будь у меня за спиной больших кораблей, с истребителем я бы справился и сам, благо опыт есть… Но как раз в этот момент крейсеры киборгов уже покончили с упырями и разворачивались в мою сторону, намереваясь раздолбать железную птичку. И меня вместе с ней…

– Мимо, пролетай мимо! – услышал я, наконец найдя время увеличить громкость радио. – Сам с ним разберись, мы займемся крупными.

– Принял. – Оторвавшись на некоторое время от назойливого киборга, на те же несколько секунд, что понадобились ему, чтобы уйти теперь уже от моих ракет, я оглядел экраны, и то, что увидел, меня не слишком порадовало.

Крейсеры железяк, про себя я решил называть их так, выстроившись в линию, делали уже второй залп в сторону поля астероидов, и вряд ли они стреляли просто так, для вида.

Впрочем, для меня это ничего не решало, и вместо того, чтобы сомневаться в приказе, я рванул в самую гущу астероидов, увлекая за собой противника.

Если на открытом месте железный пилот легко гонял меня, расстреливая щиты, то в каменном лабиринте ситуация резко изменилась. Тут уже преимущество было на моей стороне, за счет того, что мою птичку как раз и разрабатывали для маневрового боя. Четыре крыла, по два с каждой стороны, под разными углами, да на каждом по маневровому двигателю…

В какой-то момент я просто развернул корабль вокруг огромного булыжника и уже через мгновение поменялся местами с преследователем, расстреливая хвост его корабля по мере зарядки орудий.

Наконец очередная болванка прошила насквозь истребитель, и, погасив скорость, я по привычке сделал контрольный выстрел, разнеся кабину врага в клочья. Просто потому, что прекрасно помнил, на что способны киборги, и о том, что отсутствие воздуха для них не помеха.

– Мой готов, – коротко отрапортовал в рацию и, откинувшись в кресле, открыл шлем, чтобы протереть лицо от пота.

Что меня больше всего раздражало в космосе – это тишина. Казалось бы, на Земле мне ее катастрофически не хватало, я был счастлив побыть хоть немного в относительной тишине, а здесь… Здесь эта тишина била по мозгам, создавая чувство нереальности происходящего, когда все, что ты видишь и слышишь, – это то, что донесет до тебя аппаратура. А она, увы, не всесильна. Вот и сейчас где-то совсем рядом шел бой, работали на износ движки, рявкали пушки, а космос хранил тишину, как свое самое великое сокровище.

В рацию мне никто не ответил и, вздохнув, я захлопнул шлем и полетел в сторону канонерок помогать…

Впрочем, даже на таких расстояниях бой происходит быстро, и вынырнув из-за нагромождения камней, я увидел лишь три растерзанные тушки крейсеров и густое облако каменной пыли там, где раньше были канонерки.

– Трындец… – выдохнул я, разглядывая поле боя. Стоило сражению затихнуть, как отовсюду стали появляться мелкие корабли шахтеров, выплывая на чистое место для прыжка. Но вот один из них, похоже, самый наглый, уверенно взял курс прямо к разбитому истребителю киборгов, видимо, желая забрать добычу.

– Слышь, крыса! – нервно рыкнул я и, выпустив снаряд в груду разбитого металла, так, чтобы куски полетели во все стороны, продолжил: – Кто тронет чужое, пополнит список потерь.