Я был на чёртовой грани. Готов был порвать собственных друзей, которые указывали на очевидные вещи. Меня это бесило. Очень!

Наше молчание затянулось. Но Герман перешёл черту:

— Трус, — фыркнул друг.

Моя реакция была молниеносной. Как только ощутил его челюсть своей рукой, так крепко сжал, что пальцы побелели. Гера выпучил глаза от неожиданности. Моё первое правило: не трогать друзей — нарушено. Это не нормально. Хотелось вырвать ему язык за говорливость.

Даня каким-то занятным образом, перехватил мою руку и попытался убрать захват. Но я держал слишком сильно.

— Повтори, — процедил у лица Германа. — Повтори, и я вырву тебе язык!

— Влад, отпусти его! — отчаянные попытки Дани успокоить меня практически не замечались. — Ладно! Мы поняли! Делай, что хочешь!

И это стало для меня точкой. Когда я убрал руку с лица друга, Бестужев даже не шевельнулся. Только челюстью пошевелил. А я сполз по сиденью и смотрел куда угодно, но только не на своих друзей. Чувство вины пробиралось через пелену злости и необузданной ярости, которая застилала взор.

Хотелось бросить всё и поехать в эту чёртову балетную академию, вытащить за волосы эту неугомонную дурынду и усадить в машину. А дальше свалить куда-нибудь подальше. А по-хорошему, Вика сама должна прийти ко мне.

— Это кончится плохо, — тяжело вздохнул Гера. — Для тебя, друг.

— Хватит, Гер, — тихо пробормотал Даня. — Не лезь к нему. Он всё равно не оставит Белкину в покое.

После слов Золотарёва Герман плюхнулся на сиденье. Даня нажал на кнопку зажигания, включил музыку. Завершил он поглаживанием меня по плечу.

— Поехали, большой и страшный, — завёл Даня руку мне на загривок и почесал пальцами. — Мы поддержим тебя в любом случае, — друг вздохнул и его пальцы замерли на моём загривке. — Так ведь, Гер?

Ответ Бестужев дал быстро:

— Конечно. Только давай без убийств. Ладно? Остальное мы сможем уладить.

— Я постараюсь, — сухо ответил на озвученный вопрос, поглаживая пальцами свои губы, чтобы унять злость.

— Он постарается, — фыркнул Герман. — Ты слышал, Дань? Он, блин, постарается! Охренеть! Развлекайся, с кем хочешь! — сорвался он в очередной раз на крик. — Мне пофиг! Ты же знаешь! Но не прекращай быть нашим лучшим другом и не забывайся, кто перед тобой! И тем более не надо становится таким заносчивым мудилой, как сейчас!

— Понял, — кивнул я. — А теперь захлопни варежку, подключись к магнитоле и включи что-нибудь стоящее, — усмехнулся, когда крутанул руль.

Мы двинули в сторону университета под энергичный бит. Я правда старался не думать о том, как закончится суббота. Пока мы ехали, успел даже забыться. Но, когда мы заехали на парковку, увидел группу из трёх Белкиных. И все они скользнули по автомобилю взглядом. Я заметил, что Вика безотрывно наблюдала за машиной. И мне хотелось сделать решающий шаг. Но…

— Не вздумай, — пробормотал Даня, вцепившись в моё колено, прерывая мой поток мыслей. Герман тактично отмалчивался. — Не устраивай сцен. Пожалуйста, Влад. Дождись завтрашнего вечера.

Принял просьбу друга, сопроводив кивком. Натянул очки на переносицу, выпорхнул из машины. Заметил, что на нас был направлен тройной «беличий» взгляд. Гера отсалютовал им, а Даня галантно поклонился. Я же старался смотреть только вперёд, делая вид, что мне откровенно наплевать.

Когда мы дошли до главных дверей университета, не выдержал и обернулся. Вика стояла одна и, ни капли не смущаясь, подмигнула мне. Я приспустил очки, покачал головой и дерзко ухмыльнулся.

— Ты сможешь узнать её адрес? — обратился я к Герману.