— Влад, — встревоженно выпалил Герман.

— Я потрогал её, — не своим голосом пробормотал и допил вторую бутылку.

— Прости? — хрюкнул Даня.

— Она переодевалась, я уравнял шансы. И тоже разделся, — хмыкнул.

Когда я обернулся, увидел, что друзья поглядывали друг на друга с выпученными глазами.

— В прошлый раз, когда ты связался с такой же, она свалила в закат! А мы потом разгребали дерьмо! — вздохнул Гера.

— И без тебя знаю, — недовольно фыркнул и исподлобья посмотрел на друга. — Амнезией не страдаю! Меня аж трясёт от этой Вики. Как грёбаное наваждение!

— Девка, как девка, — фыркнул Герман.

— Прикуси язык, — указал я яростно пальцем на него.

Бестужев вскинул руки, выразив поражение.

Даже наш спокойный Даня надулся, задумался. Все помнили те времена. Они лучше всех знали ту ситуацию, и с каким трудом я выбрался из того дерьма. Мой первый интим был… с женщиной старше меня на двадцать лет. Да, не как у всех с симпатяшкой-девушкой на заднем сидении автомобиля где-нибудь в лесу, а с женщиной. Она тогда помогла мне обуздать свой гнев, который рвётся вечно наружу. Наши недоотношения продолжались около двух месяцев, а потом лето кончилось и она уехала. Вместе с мужем… Я так и не смог больше найти хотя бы крупицу тех эмоций, что она дарила мне. Поэтому довольствовался всеми подряд для утоления обычного плотского голода.

Тогда и вляпался в подпольные бои. Колотить мужские морды стало проще, чем думать о Ней. Ненавидел весь из-за одной мадам. Поэтому я никого не подпускал к себе, кроме друзей. Только на них моя ненависть не распространялась.

До сегодняшнего дня. Четыре чёртовых года я жил спокойно.

— Влад, — осторожно подошёл ко мне Даня.

— Что? — дёрнул бровями в ответ.

— Отступи. Или будет хуже.

— Я ещё ничего не сделал, — ухмыльнулся фальшиво. И от лучших друзей это не скрылось.

— Ты уже сделал! — заключил Герман. — Для своего собственного спокойствия оставь эту Белочку воле случая. Забудь её! Или будет худо!

И я в тысячный раз за день прокрутил в голове утренние слова Дани. Третья Белкина, как чёртово предзнаменование. Но я не мог отделаться от ощущения, что она пришла вовремя. Тогда, когда я уже не в силах себя контролировать. Нужно было что-то менять. Я готов стать маньяком, чтобы утолить внутренний голод. Я хотел эмоций, крови и боли. Бои уже не давали необходимых чувств трепета в душе после одержанной победы. Пустота. Она и гложит в последнее время.

— Вы просите меня отступить? — ядовито усмехнулся.

Друзья молчали. Даже когда я вытащил бутылку горячительного и выпил порцию. Внутренности обожгло, как от удара плетью, и тепло разлилось по всему телу. Хотелось лишь закинуться чем-нибудь посильнее. Например, закусить Белочкой. Выжать до максимума.

— Отступи. Да, — серьёзно проговорил Гера. — Она же, блин, балерина! Нахер она тебе сдалась?! Это тебе не девочек цеплять в клубе!

— На хер и сдалась, — фыркнул, осушив ещё одну порцию.

Даня подошёл ко мне, схватил бутылку и бросил её в раковину. Я никак не отреагировал на его выпад. Так и стоял посреди просторной кухни и прожигал взглядом Германа. Я балансировал на грани. Но никогда не причиню боли друзьям. Это черта, которую я никогда не переступлю.

— Это закончится очень плохо! — взревел наш спокойный Даниил. — Влад, одумайся! Мне не нравится этот блеск в глазах, который я сейчас вижу!

— Я просто развлекусь в субботу. Делов-то, — пожал плечами. Но никто в этой комнате не поверил в мои слова. Даже я. — Только и всего.

«Только и всего», — эхом раздалась моя же фраза в голове.

Содержимое бутылки в раковине с характерными бульками стекало в слив. И вместе с жидкостью утекало и моё хорошее настроение, которое наблюдалось до встречи с Белочкой.