Владимирцев гораздо больше, посему прямая атака отпадает. Сбежать Джек, Олеся и Гарри, по словам Германа, не смогут, их слишком хорошо охраняют. Так же, как не получится устроить внутреннюю диверсию. А если действительно обменять на пленных его самого?..

Охранять будут, конечно. Но ведь не в камере держать, как их сейчас держат. Не для украшения же интерьера Толяну понадобился «умник»…

Страшно? Да. До коликов, до чертиков страшно. За прошедшие полгода не раз и не два Кирилла подкидывало посреди сна в холодном поту от почудившегося мерзкого голоса.

«Послушаешь, как он тут выть будет. Поглядишь, как корчится в страшных муках…»

Упомянутые в тот день Толяном «страшные муки» Кириллу довелось испытать на себе. Он хорошо помнил, какая это боль. И отчетливо понимал, что в этот визит церемониться с «умником» Толян не станет.

Решать надо было быстро. Пока сам не испугался своего решения.

— Поехали, может? Хватит уже под дождем торчать, — трогая Германа за рукав, позвал Кирилл.

Дорогу до «приюта» — неприметного строения в стороне от трассы, адапты обустраивали такие на случай «рассвет подкрался незаметно», — Кирилл не запомнил. Он думал.

Побегу находящихся в плену Джека, Олеси и Гарри мешает прежде всего отсутствие контактов со внешним миром. Герман попросту не знает, чем можно помочь ребятам, что им требуется для побега. А планы на Кирилла у Толяна, судя по всему, серьезные. Убивать курицу, которая, если он правильно понимает действия диктатора, должна принести золотые яйца, Толян не станет — по крайней мере, до тех пор, пока не извлечет из этой курицы максимум выгоды. А значит, время на то, чтобы осмотреться, будет. В плену Кирилл окажется в гораздо более выгодном положении, чем ребята сейчас. Значит, и размышлять «быть или не быть» — малодушие и глупость, и хватит об этом думать! Думать нужно о том, как наладить связь.

Кирилл принял решение, и сразу стало легче. Мозг отбросил лишнее, заработал в правильном направлении. Кирилл вспомнил про симпатические чернила — давнюю улыбку Сергея Евгеньевича из серии «химики шутят». Вот уж кто и представить не смог бы, где и при каких обстоятельствах пригодится невинная «шутка»…

Так, всё! — рассердился Кирилл. Хватит себя накручивать! Думай.

Со связью Толян-адапты он, допустим, определился. А что с обратной связью? Если ему что-то понадобится, каким образом это что-то можно будет передать?..

Планы побега Кирилл, Герман и Рэд, оказавшись в приюте, обсуждали до самого рассвета. Когда за окном начали вопить на разные голоса птицы, радуясь закончившемуся, наконец, дождю, Герман велел идти спать.

***

— А почему Герман тебя ударил? — Кирилл с Рэдом расположились на одной широкой кровати и шептались вполголоса. Герман устроился на топчане в соседней комнатушке. — Я же видел, он всерьез бил!

Рэд хмыкнул:

— Ясное дело, всерьез. Не всерьез, это он нам в детстве подзатыльники отвешивал… Вырубить хотел, чтобы не мешался, вот и бил. Сперва мне бы саданул, потом тебе. Меня скинул бы — ну, хоть здесь, — да запер понадежнее, чтобы подольше не выбрался. Коня бы увел… А тебя наркотой бы ширял, да дальше тащил, до самого Владимира.

Кирилл передернул плечами.

— Хорошо, что ты увернуться сумел.

— Тренировался долго. — Рэд покосился в сторону соседней комнаты. — Ты думаешь, кто меня уворачиваться учил? И вообще, драться? Герман во всей Цепи — лучший. Мы с тобой его даже вдвоем хрен бы одолели, если бы он меня слушать не захотел.

— Знаешь… — Кирилл помолчал. И горько произнес: — Герман-то тебя в итоге выслушал! Хоть сначала оглушить пытался. А у нас… Драться со мной никто не станет, конечно. Но и слушать никто не хочет. Говорю-говорю, а они только улыбаются, как младенцу!