А после этого сна время будто повернулось вспять. Стрелки часов отмотались назад, вернув меня в ту темную декабрьскую ночь. Когда казалось, что мы вдвоем. По-настоящему, всерьез. Когда представлялось, что делим один огонь на двоих, переплавляясь в нем в единое целое. Которое разрушить не под силу никому и ничему.

И хотела бы я сейчас переключиться на кого-то другого, представив в мечтах какую-нибудь кинозвезду, но в сознании упрямо маячил только Андрей. Его глаза заново вспарывали мне душу, его пальцы ласкали так жадно и неистово, от прикосновений его языка меня разрывало на частички.

Оргазм был на удивление сильный и долгий. Выматывающий и забирающий силы. Но душевного облегчения он так и не принес, скорее сделал хуже.

С трудом перевернувшись на живот, стыдливо уткнулась лицом в подушку. Телу было более чем хорошо, а вот душа болезненно ныла, пытаясь избавиться от ненормальной зацикленности на прошлом.

Было до ужаса обидно. Ведь несмотря на все то, что он сделал со мной, на все то унижение, что пережила, подсознательно я все еще тянулась к Андрею. Хотела его прикосновений, желала, чтобы у нас все сложилось по-другому. Отсюда и этот глупый сон.

Меня поддерживала только надежда на то, что это все ненадолго. Что это последний кризис перед окончательным исцелением. Процесс моего душевного выздоровления затянулся, но он должен завершиться в любом случае.

Рано или поздно, но я смогу окончательно отбросить в сторону пережитое и двигаться дальше. И тогда Ковалевский навсегда уйдет из моей жизни.

Просто нужно время. Да, время на то, чтобы окончательно перегореть. Чтобы при нашей следующей встрече, если таковая все же когда-нибудь случится, в моей душе не осталось ничего, кроме холодного равнодушия.

— Ненавижу! Андрей, как же я тебя ненавижу, — шептала в пустоту, зная, что никто меня не услышит.

Шептала до тех пор, пока снова не провалилась в сон.

3. Глава 1 Жизнь с чистого листа

Марика. Апрель.

— Ты чего так рано поднялась? — тетя удивленно на меня посмотрела, когда я зашла на кухню.

В ответ я лишь вздохнула, украдкой покосившись на настенные часы. На самом деле уже было почти девять часов. Ранью тут и не пахло. Я ведь вставала раньше в шесть тридцать утра, чтобы успеть на пары. А в последние месяцы все расклеилось.

Я ложилась поздно, с трудом засыпала после долгого переворачивания с боку на бок. Чаще всего спала беспокойно, одолеваемая странными снами. Просыпалась не раньше одиннадцати в состоянии легкой разбитости. И только к часу приходила в себя настолько, чтобы выйти из дома. Поэтому удивление тети вполне объяснимо. Привыкла уже к тому, что я веду себя как медведица в спячке.

После выписки из больницы я так и не смогла вернуться в обычный режим дня. Только ради экзаменов еще держалась поначалу, с которыми мне крупно повезло. По четырем из восьми предметов оценки в зачетку получила автоматом. Да и по остальным препода особо не мучили. Так что сдала быстро и сразу же написала заявление на академ.

Сначала, правда, хотела просто забрать документы и перевестись в ВУЗ родного города. Потому что возвращаться в группу после всего случившегося желания никакого не было.

Меня не успокоили ни рассказы Наташи, ни тот факт, что Андрей закрыл всем сплетникам рты. Это все пустая видимость. Все равно ведь обсуждать и посмеиваться за моей спиной будут. Оно мне надо? Я не настолько пофигистка, что ходить и улыбаться в ответ на издевки и тихие подколки.

Да и Ковалевский? Терпеть его рядом еще два с лишним года было выше моих сил. Я бы просто сломалась. Поэтому выход видела только один — вернуться под крылышко к отцу. Начать все сначала на новом месте. Только к папе у меня осталось абсолютное доверие. Он единственный, кто не предаст и всегда поддержит.