Но я все больше молчала, чувствуя недовольство того, кто был за моей спиной.

Не понимала, что творится в его голове. Чего вдруг воспылал желанием танцевать? То внимания не обращал, а тут откуда что взялось...

Заиграли первые звуки вальса. Вскочив, я сама подошла к Киану, но вместо черноволосого дракона вдруг оказалась в объятиях блондина.

— Я слышал, ведьмы уважают силу и решимость, — Олсен мягко сжал меня за талию. — Я решил украсть ваш танец, Юниль. Второй вальс за мной.

Я и пискнуть не успела, как меня утащили в зал.

Олсен действовал пугающе быстро и решительно.

Кружась с ним, я вдруг натолкнулась взглядом на удаляющуюся фигуру Льюиса. Нет, он не покидал зал, но явно целенаправленно искал кого-то.

Какая-то неясная тревога кольнула сердце.

— Зачем вы так открыто вызываете на конфликт правителя? — тихо шепнула, зная, что Олсен услышит.

— А почему я должен уступать? Ты не истинная ни ему, ни мне. Тут как на войне: кто покорил, того и трофей!

— А мое мнение учитываться будет? — поинтересовалась, не сдерживая возмущения.

— Вам честно, леди? — под его глазами сетью расползся ледяной узор. Голубых чешуек над бровями стало заметно больше. — Я спрошу у вас ваше «да», Юниль. Обещаю!

Он улыбнулся, на мгновение показав крупные клыки.

Вот теперь я остро ощутила разницу между восторженными мальчиками и мужчинами, знающими, что именно от женщины им нужно.

21. Глава 19

Вечер перестал быть легким и веселым. Я словно оказалась в клетке с драконами, и милым оставался только свирепый белый медведь, который, кажется, решил танцевать только со мной и Аделией. Больше ни в чьих карточках он не отметился. Дара и Сабрина не покидали нашу компанию, но в открытый разговор не вступали. Я вела себя с ними так, словно никакого пари и ссоры не было. Ну а что еще было делать? Не упускать же их из виду. Еще не хватало проиграть спор драконессе.

Улыбнувшись, я поднялась с диванчика и решила прогуляться до столов, ломящихся от закусок. Ну а что? Устала, проголодалась. А аппетит у меня всегда был отменный. Взяв небольшую белую тарелочку, принялась собирать на нее небольшие бутербродики с красной рыбой, сыры, холодное мясо... Что-то отправлялось сразу в рот. В какой-то момент рядом со мной появилась Дара.

Лера хмурилась:

— Вы ведете себя с Сабриной как дети, Юниль, — шикнула она на меня. — Вы хоть понимаете, на кого поспорили? И главное, зачем?! Вы что, скандала хотите? Ваш спор нелепый и опасный! Это неслыханная дерзость! Немыслимая!

— А что такое? — я вскинула голову. — Эта маленькая драконесса поняла, во что влезла, а теперь через тебя пытается надавить на меня и заставить отказаться от пари? Ну пусть сама подойдет и извинится. А я подумаю.

Я довольно ухмыльнулась и нашла в сторонке от мужчин одинокую белокурую фигурку. Ну не орлица, а воробышек напуганный.

— Нет, ты не права. Я пытаюсь достучаться до тебя и призвать быть умнее и мудрее.

Я аж замерла с тарталеткой, наполненной красной икрой, в руках.

— Я и мудрость, лера... Ты пила пунш? Говори откровенно, сколько бокалов?

— Хватит, — ее шипение становилось громче. — И чего это ты с этим Олсеном крутишь?

— Я? — нет, ну я все-таки откусила угощение. — А вам-то что? Или мы и с тобой пари заключим, но теперь на него? А что, в храм под руку сразу двоих поведу!

Она шумно выдохнула:

— И самое противное, что Комир туда же.

— А вот друга моего единственного и верного не тронь, — я ткнула в нее пальцем. — Тебя именно это и задело, да? В нашем споре брат оказался не с тобой заодно. Он ведь тебе сказал — меня держаться нужно. А ты... Эх, лера Дара. Не на ту ты поставила.