- Нет – это няня Ники. Проходите в спальню. В зале… в общем, там спят.

- Няня? Хм… Однако.

- Ну, что там?

- Да помолчи ты! Как тут услышишь, когда ты под ухом трещишь, и эта ужом вьется?

- Она не эта! Она Вероника, – помрачнела Алена.

- Да хоть Царевна Лебедь. Мне-то что? Ложку дай. Я горло гляну. Сами-то, что ли, не могли?!

- Не могли, - стушевалась Алена. Прытко сбегала за ложкой и застыла у Васильевны за спиной, вытянув шею. Руки в кулачки сжала… Не всякая мать стала бы так переживать о своем ребенке, как эта дурочка о совершенно чужом. Интересно.

- Ну, а то, что у нее бугры во рту? Вы тоже не видели?

- Мы не лезли ей в рот, господи боже! – вспылил Артем.

- А надо было. Тогда бы вам не пришлось меня будить посреди ночи.

- Так это зубы? – уточнила Алена. Артем заметил эту ее особенность все уточнять.

- Они самые. Деньки вам предстоят славные. Девчонка-то твоя, голубчик, еще поорет. Купи детский Нурофен – он облегчит симптомы. И любой подходящий гель для десен.

- Она не моя.

- Ну да. А слоны зеленые.

- Это ты о чем сейчас, Васильевна? – насторожился Артем. Насторожился потому, что по деревне ходил слушок, будто Васильевна видит чуть больше других. Некоторые таких еще звали «бабками».

- А ты подумай. Кстати, мне тут огород надо перекопать. Пришли кого-нибудь из своих бомжей. Кроме Даньки.

- А с Данькой что не так?

- У Даньки ноги нет! Чем он, по-твоему, копать будет? – визгливо рассмеялась Васильевна, громко хлопнула Артема по спине и, прежде чем он успел потребовать своим бомжам не наливать, скрылась за дверью.

- Значит, просто зубки. Хорошо… - кивнула каким-то своим мыслям Алена. Поцеловала Нику в макушку и принялась покачивать из стороны в сторону.

- Ален…

- М-м-м?

- Ты же любишь детей. Веника, вон, к Плаксе и той привязалась.

- Ничего подобного!

- Да брось. Я не слепой, – отмахнулся Орлов, - одного только не понимаю – почему ты сама не родила?

- Да ты что? Какая из меня мать? Я даже…

- Что?

- Нет. Ничего. Это тебя не касается.

Она всегда так говорила, когда своими вопросами он припирал ее к стенке. Когда понимала, что не выиграет спор, который непременно возникнет.

- Я думаю, это связано с тем, о чем мы с тобой беседовали до того, как Плакса нам помешала.

- Она не Плакса. Её зовут Ника… Даже эта ужасная Васильевна поняла, что она твоя дочь! А ты все никак не смиришься.

- Я бы не стал брать слова Васильевны на веру. В деревне ее не любят, - сощурился Артем.

- И я понимаю, почему! Ужасно неприятная особа.

- Занятная, я бы сказал. Но ты опять уводишь разговор в сторону. А ведь мы говорили о детях.

- Говорил ты.

- Правда? Ну, и ладно. Хочешь знать мое мнение? Думаю, у тебя нет детей потому, что ты не хотела ни первого своего мужа, ни второго.

- Большей чуши я в жизни не слышала!

- Почему чуши? Дети рождаются от любви. Ну, или хотя бы страсти. А твои престарелые муженьки просто не могли тебя как следует раскочегарить.

- Ты ужасный! – прошептала Алена, пряча лицо в волосиках дремлющей в ее руках Вероники.

- На твоем месте, прежде чем выходить замуж за красавчика-хоккеиста, я бы сходил на его игру.

Видит бог, Алена уже давно поплыла в этом разговоре. Она не понимала, куда Артем ведет, как ни напрягала свой работающий по-особенному мозг.

- На игру? Ты о хоккее, что ли? Я в нем ничего не смыслю. Зачем мне туда идти?

- Но ты же увидишь, если шайбу забьют в ворота? Убедись, что он умеет забивать, как надо. Если ты понимаешь, о чем я.