Молотов, проклятый сукин сын. Не дождёшься, ублюдок! Точно я знал только одно: он её не получит ни при каком раскладе. Другое дело, зачем ему моя бывшая жена.

— Папа…

Я повернулся на голос дочери. Катя стояла в дверях, неуверенно прижимая к себе такую же растрёпанную, как и она сама, куклу.

— Вернись в комнату, Катерина. Я сейчас приду.

Дочь не двинулась с места. Виновато посмотрела исподлобья и тяжело вздохнула.

— Я всё сделала, как ты сказал…

Я едва не пнул стул. Вместо этого просто отодвинул в сторону, подошёл к дочери и поднял её на руки. Хреновый из меня отец получился, нечего сказать.

— Прости, пап.

— Ты ни в чём не виновата.

— Тётя Саша кричала на тебя. Это потому, что я плохо болела.

Присев на край стола, я посадил дочь на колено. На мать она была похожа до безобразия: волосы, глаза. Только в последнее время я стал замечать в ней черты, которых не было и не могло быть в принципе. Вчера так вообще поймал себя на том, что, если бы смотрел со стороны, принял бы Катю и Машу за сестёр. Как ни крути, а Маша переняла от Сашки её манеры и повадки. Они даже улыбались похоже.

— Болела ты отлично. Я бы точно поверил.

— А тётя Саша не поверила, — нахмурилась дочь.

— Ничего страшного, ты не виновата.

— Па-а-ап, — протянула она и замялась, но всё-таки продолжила: — А почему тётя Саша кричала, чтобы ты к ней не подходил? И про Машу?

— Да так… Не бери в голову.

Дочь заёрзала, и я спустил её на пол. Поднял упавшую куклу и положил на стол. Катька унеслась в комнату, но почти сразу же вернулась. Правда, зачем, я не понял. Я вообще ничего не понимал! В мозгах осталось одно — она собирается замуж. Замуж за Молотова! Едва эти несколько слов складывались в примитивную фразу, воображение дорисовывало оставшееся — её рядом с ним.

Я думал, всё в прошлом, оказалось, даже близко нет. Когда увидел её на пороге квартиры в день рождения Маши, глазам не поверил. Всё та же и совершенно другая. Повзрослела, похорошела, и всё же та же Саша. Моя Саша.

— А если я ещё раз заболею?

— Боюсь, это не поможет. — Я выдвинул стул и присел напротив Катьки.

Она горестно вздохнула. Я коснулся её волос, погладил по голове. Как котёнок, она подалась к моей руке в поисках ласки. Мать ей нужна. Нормальная мать, как… И опять перед глазами замелькала бывшая жена. Раньше бы я и не подумал, что у неё хватит решимости взять ребёнка из детского дома и растить одной, а как оказалось, я сильно её недооценивал. Во всём.

— Иди одевайся, — кивком показал Кате на коридор. — В сад тебя отвезу.

— Ты же сказал, что я болею.

— Но ты не болеешь.

— Так это ты сказал, что я должна болеть. — Она сделала вид, что кашляет.

Как бы ни было на душе дерьмово, её детская непосредственность заставила меня усмехнуться. Отдать, что ли, её в какую-нибудь театральную студию? Чего зря таланту пропадать?

Потрепал свою малявку по волосам. Как бы там ни было, а время для меня зря не прошло. Другое дело, что с возвращением в Россию вернулись и тени прошлого. Как ни пытался я вывести Молотова на чистую воду — до сих пор ничего не вышло. Ни одной зацепки.

— А может быть, мы сегодня дома останемся? — Катя посмотрела так выразительно, что не поддаться было трудно. — Или давай Машу возьмём и поедем на батут? Давай, пап?

— Мы не можем с тобой просто так взять Машу.

— Это потому что тётя Саша сказала, чтобы ты не подходил к ней? Пап… Ты ей не нравишься, да? И я тоже?

— С чего ты это взяла?

Катька насупилась и отвернулась. Я подтянул её обратно.

— С чего ты взяла, что кому-то не нравишься? — спросил с нажимом.