Иду по комнатам первого этажа. Кабинет рабочий. Стол, компьютер, шкаф с книгами, кресло. Вид на окно и заснеженную беседку на улице.

Дальше ванная. Ни шампуня, ни других средств нет. Тут никто не принимает душ. Но, вероятно, есть и наверху, душ.

В следующей комнате, светлой, двуспальная кровать, напротив окна с видом на крышу соседнего дома. Видимо, это наша комната с Машей.

Прохожу в комнату, сажусь на кровать.

Надолго я тут или нет? Как себя вести? Вроде и временно тут, а вроде как и непонятно насколько это временно.

Рома также не ждет Новый год, как и я. Если бы не дочка, так и забыла бы про этот праздник. Потому что все ждут чего-то нового, планы строят, а у меня одно, лишь бы все было хорошо и с нами ничего не случилось.

В животе громко урчит. Я не ела, оказывается, со вчерашнего вечера. Эд уехал в командировку, а я как начала получать снова эти сообщения. Испугалась, взяла билеты и вернулась на Родину. А меня оказывается тут уже ждали, и выследили. Может, правда, по телефону.

Завариваю нам с Машей чай, доедаем детское печенье, которое завалялось в сумке.

Можно было бы в магазин сбегать или заказать, но я ни адреса не знаю, ни где тут что. И Рома еще сказал, не выходить. И позвонить я ему не могу, потому что мою симку он выкинул.

Рома до вечера так и не появляется. Как и Женя. У меня ни вещей, ни телефона, ни еды. Зашибись.

На улице темнеет, Машу уставшую, надо спать укладывать. Из одежды в доме, только… Ромина одежда. Я бы Машу и в одном белье уложила, но холодно будет.

Прохожусь по остальным комнатам в доме, ищу Ромину. Где-то же он должен спать. Или он только приезжает телевизор посмотреть?...

Поднимаюсь по лестнице наверх. Вот она, нашлась. У него комната не большая, но вот тут чувствуется уют. Какие-то его медали, грамоты. Еще до школы, с соревнований. Несколько фотографий. Наши общие друзья, среди которых мой брат с семьей. Рабочий стол, закрытый ноутбук, ежедневник, ручки, недопитая бутылка минералки. Футболка, на краю кровати, которую скинул, наверное, утром и не убрал.

Тут он везде, в каждой детали, в каждом несовершенстве.

Выдыхаю. Все, Варь, в прошлом все.

Я открываю верхнюю полку комода. Там аккуратными стопочками лежит его белье, футболки. Даже будто внутреннее напряжение спадает. Не женское. Я беру одну из футболок, закрываю полку. Остальные не проверяю.

Его личная жизнь не должна меня касаться, хоть и очень интересно, что в ней.

Я выключаю свет, переодеваю дочку в Ромину футболку и укладываю спать.

Мне не спится. Все жду, когда Рома вернется домой. Он же не оставит нас тут одних? Может, уже решает мою проблему?

Поворачиваюсь к Маше и глажу любимые мягкие волосики. В них переливаются огни от гирлянд из дома напротив. На втором этаже у окна повесили лестницу, по которой карабкается дед Мороз.

Улыбаюсь сама себе. Маша увидит завтра, точно поймет, где дед Мороз живет и захочет посмотреть, куда он лезет и что у него в мешке.

Наконец входная дверь щелкает, кто-то заходит в дом. Рома должен, но мало ли… И девушка может вернуться, и, еще хуже, например, его отец. Я даже не представляю, у кого есть ключ от его квартиры.

Замираю, прислушиваюсь. Кто-то ходит по гостиной. Потом шаги в мою сторону.

Открывается дверь и кто-то включает свет.

3. Глава 3

Рома шумно открывает дверь в мою комнату, не стараясь не мешать.

– Спишь? – громко недовольно спрашивает.

Что уже опять не так?

– Нет, – тихо отвечаю, чтобы Машу не разбудить. – Выключи свет, пожалуйста, дочка спит.

Рома тут выключает, соглашается.