— Могу рассказать, — говорит,глядя на меня исподлобья. Мурашки по коже от его взгляда, едва сдерживаюсь, чтобы руками себя не обнять.

— Спасибо, не интересует, — отворачиваюсь.

Смотрю на кружки и чайник. Психую.

Мак, да пошел ты! Бросил меня одну разгребать то, что натворили вместе, а теперь ждешь к себе хорошего отношения.

Не дождешься!

Решаю, что нечего проявлять гостеприимство. Разворачиваюсь лицом к мужчине, скрещиваю руки на груди.

— Ты хотел поговорить, — ни на мгновение не отрываю от него враждебного взгляда.

Маковецкий молчит. Он делает вид, что не замечает моей злости, спокойно моет руки и еще сильнее бесит.

Мужчина нарочно медленно берет полотенце, вытирается. Поворачивается, делает несколько шагов вперед. Наступает. Мне приходится сдать назад, иначе мы соприкоснемся. Тогда уж точно вспыхнет пожар.

— От меня не убежишь.— Мак медленно, но верно приближается ко мне.

Каждый шаг тверд, но вместе с тем плавен. Мужчина похож на леопарда перед прыжком.

Чувствую себя добычей.

И кто там что собирался кому предъявлять?

12. Глава 12. Макар

Выходя из квартиры стараюсь не хлопнуть как следует дверью. Хотя очень хочется!

Оля, зараза! Вывела меня.

Пришлось уйти.

Познакомиться с дочерьми так и не вышло, что очень печально. Но не критично. Оля права, девочкам нужно поспать, и будить их только по прихоти невесть откуда взявшегося отца будет неправильно.

Познакомлюсь с малышками завтра днем.

Сажусь в тачку, но не трогаюсь с места. Пишу своим парням, чтобы четверо из них немедленно приехали сюда. Мне нужно установить наблюдение за квартирой, где спят мои дети, и ее обитателями. Уверен, Оля не станет сидеть сложа руки. Она выкинет какой-нибудь финт.

Я должен быть наготове.

— Давай, бери трубку, — произношу в пустоту. Кидаю взгляд на часы, очень поздно.

— Мак, какого хрена? — В динамике раздается недовольный голос друга. — Ты совсем офигел?

— Вика рядом? — уточняю как ни в чем ни бывало.

— Конечно! — бурчит. — Ночь на дворе. Спит она.

— Выйди из спальни, — прошу Даву. Моя новость ему не понравится. А когда начну вдаваться в подробности, так он не сможет смолчать.

В трубке повисает тишина.

Жду молча.

— Я очень надеюсь, что ты мне звонишь по действительно срочному и архиважному делу.— Торковский рычит в трубку.

— Или ты меня порвешь на куски, — договариваю за другом. Ухмыляюсь.

Знал бы ты, Дава, от какой беды я тебя избавляю, поблагодарил!

— Говори давай, — произносит уже более миролюбиво. — Что стряслось?

— Ты в курсе, что у твоей сестры мужик есть? — решаю зайти с этой стороны. Рассказывать в лоб правду не стоит, Дава горячий и резкий. Наворотит дел с лихвой! Не разгребу потом.

— Удивил, — усмехается недобро. — Оля —молодая, красивая девушка. Это логично, — фыркает. — Или ты считал, что она всю свою жизнь будет вздыхать по тебе? — желает меня задеть побольнее.

И блин! Это ему удается!

— Да пошел ты! — отмахиваюсь. А у самого внутри все пылает.

Стоит представить Олю в лапах ублюдка Смоленского, как в груди начинает свербить. Меня распирает от гнева. Задержись я хоть немного на этом ощущении, так последует взрыв!

— Ты справки наводил, что он за человек? — продолжаю.

— Мак, отвали от нее! Я тебе уже говорил, — рычит.

— Отвечай на вопрос! — рявкаю. Ярость прорывается наружу, с каждой секундой все сложнее ее сдержать.

— Наводил. Все в порядке, — бросает коротко. — Но теперь я в этом уже не уверен, — продолжает задумчиво. — Судя по твоей реакции, мои люди что-то упустили.

— Твои люди не вертелись в тех кругах, где приходилось быть мне, — немного сбавляю градус нашего разговора. Самое последнее, чего хочу, так это спорить с Давидом.