Чувствую, что меня начинает колотить мелкая дрожь. Сегодня прохладно, а я выскочила в одном лёгком платье, даже не накинув ветровку. Вытираю лицо, размазывая слёзы по щекам.

— Тётя, у тебя кто-то умер? — слышу детский голосок. Поднимаю глаза и вижу девочку лет пяти. Господи, откуда ребёнок может знать слово «умер»?

Киваю. Да. Умер. Я. Но не могу вымолвить ни слова.

— Не плачь. Если кто-то умер, значит, кто-то родится, — произносит малышка.

Вытираю рукой слёзы, и пытаюсь выдавить улыбку. Губы дрожат. Выходит криво.

— На. — Девочка протягивает мне маленькую фигурку единорога, лежащую на детской ладони.

Качаю головой, показывая, что не могу взять игрушку.

— Возьми. Только не плачь!

— Спасибо, — шепчу я, глотая слёзы, и сжимаю в своей ладони крошечную игрушку.

Смотрю вслед малышке. Припрыгивая, она бежит к детской площадке. Раскрываю ладонь и понимаю, что нужно вернуть ей единорожку. Ищу девочку взглядом, но она уже сидит в машине и машет мне в окно. Машу ей в ответ и снова благодарно киваю. Поднимающееся тонированное стекло закрывает от меня девочку, а я сжимаю в кулаке детский подарок.

Крошечный игрушечный единорог и моя сумочка — всё, что у меня осталось от красивой любви. Достаю телефон и проверяю баланс карты, которую сменила как раз перед отъездом из родного города. Срок действия истекает через две недели. Денег на счету — только доехать до аэропорта.

Вызываю такси и еду в Домодедово.

— У меня только полторы тысячи, — говорю, так как ценник оказался немного выше.

— Нормально, — кивает водитель. — Печку включить? — спрашивает он, когда я сажусь на заднее сиденье.

— Нет, спасибо.

— Так и будешь зубами стучать? Пересаживайся вперёд, а то ещё простынешь.

Послушно сажусь вперёд, где и правда намного комфортнее: прямо на меня идёт тёплый воздух.

— Лучше?

— Да. Спасибо.

— Не за что, — усмехается мужчина.

Что делать дальше — не знаю. Совсем. Но к Вадиму не вернусь.

***

По-хорошему надо позвонить маме, но ей точно потребуются объяснения, а я пока не готова спокойно их дать. С Леськой тоже будет сложно, поэтому звоню Роме.

— Здравствуй, Рома.

— О! Иришка! Как там столица? Стоит?

— Куда она денется. Ром, ты можешь купить мне билет до дома?

— Откуда? — спрашивает Аронов.

В этом весь Рома. Никаких ненужных вопросов.

— Я в Домодедово. Самый ближайший.

— Хорошо. Сейчас посмотрю, что есть, и скину. Давай паспортные.

Минут через двадцать приходит скрин моего посадочного талона. Вылет через семь часов, и у меня есть время привести в порядок мысли. Желудок издаёт неприличный звук, и я понимаю, что ужасно хочу есть. Но денег нет даже на бутылку воды.

Звук входящего уведомления заставляет удивлённо распахнуть глаза: «Перевод 5000 рублей от Роман Сергеевич А.»

Ромка, ты настоящий волшебник!

Пишу: «Спасибо».

Горячий чай и незатейливый обед делают жизнь немного легче, а вот от Вадима нет ничего. Не скажу, что особо надеялась, что меня будут догонять. Нет. Но почему-то становится больно, ведь он даже не поинтересовался, что со мной. Впрочем, Вадим знает, что я не буду делать никаких глупостей, но всё равно обидно.

В ушах до сих пор стоят его слова. Отгоняю непрошеные слёзы и сжимаю в кулаке детскую игрушку. Сижу в зале ожидания и бессмысленно наблюдаю за пассажирами.

Пожилая пара медленно идёт к выходу. Мужчина заботливо придерживает свою спутницу под руку. Как же я им завидую: всю жизнь рядом. Хотя никто не знает, через что им пришлось пройти.

Молодая мамочка пытается приструнить расшалившегося сынишку, дёргает его и ругает, но мальчик не обращает на неё никакого внимания.