– Сколько там? – спрашиваю устало.

– Две пятьсот!

– Хорошо, Мария Павловна. Я сниму и завтра сдам. Это всё?

– Нет! Мне завтра не подходит! Мне сегодня надо! У меня рано утром уже рабочие приедут. Я с ними чем расплачиваться буду?

– Ну давайте я вам переведу на карту.

– Нет! Я этим картам не доверяю. Мне надо бумажками. Так надёжнее.

– И что вы предлагаете? Нет у меня сейчас! – начинаю закипать. Сегодняшний день решил доконать меня в лице этой женщины.

– Так сходите! Банкомат за углом!

– Не пойду я!

– Тогда вон, у соседей займите!

– Ещё не хватало! Всё, до свидания! Завтра приходите, отдам две с половиной! Сегодня, никак! – пытаюсь захлопнуть дверь, но бабка наглая, поэтому управдомом столько лет и работает.

– Постойте! – придерживает дверь.

– Да! Постойте! – раздаётся мужской голос с лестницы. А вот и Максим. Только его мне не хватало. – Что здесь происходит?

– Ничего! Мария Павловна уже уходит!

– Нет! Я жду деньги сегодня! – ну что за женщина-репей!

– А сколько нужно, милая Мария Павловна? – елейным голосом произносит Максим.

– Нисколько! Я завтра всё отдам! – пытаюсь вклиниться в их разговор.

– Две пятьсот! – тут же ляпает бабака, с любопытством рассматривая Максима.

– Держите, милая Мария Павловна, пять. У меня мельче нет. Но там может ещё на что-то надо? – достаёт из кармана пятитысячную купюру, бабка тут же сгребает её своими цепкими пальчиками и прячет в карман потёртого пальто.

– Конечно надо! Вон, стояк менять собрались! И свет на улице не горит! – щебечет она.

А я стою поражённая. И очень хочу спорить, но понимаю, что у меня совершенно нет сил. Можно я просто покричу чаечкой. Звучно, протяжно. Но сил нет даже на это. Макс бросает на меня короткий взгляд, хмурится.

– Вы идите, Мария Павловна. Идите, – провожает он её почти насильно, потому что бабка решает вдруг посвятить Макса во все проблемы нашего дома. Я не хочу это слушать, ухожу на кухню, оставив открытой дверь. Толку закрывать? Он же начнёт сейчас звонить, а у меня нет сил спорить.

Захожу на кухню и встречаю Настю с огромными глазами. О нет! Только не это!

На столе перевёрнут томатный сок прямо на мои документы!

– Мамочка, прости, я нечаянно! – смотрит на меня виновато. А я понимаю, что это последняя капля! Я больше не могу! Приваливаюсь к стене, всё плывёт, и я бессильно съезжаю вниз, почти теряя связь с реальностью.

– Мамочка! Мамочка! – слышу голос дочери.

Почему он такой испуганный? Что случилось? Открываю глаза, натыкаюсь на огромные глазёнки Лисички, полные слёз. – Мамочка, – плачет она, прикладывая холодные ладошки к моему лбу.

– Ты замёрзла! – слабо шепчу я. – У тебя руки ледяные!

– Нет, мамуль, это ты горячая очень! У тебя температура! – всхлипывает она. Надо градусник!

– Да всё нормально! – пытаюсь я встать.

Господи! Как я оказалась на полу?

– Стоп! – звучит командный голос надо мной. – Сядь назад!

На кухню заходит Макс.

– Мам, а кто это? – с любопытством спрашивает Настя.

– Не узнала меня, Лисичка? – усмехается он. – А так? – в его руках появляется та самая треуголка, он надевает её на голову и изображает свою озорную пиратскую улыбку.

– Джон Воробей! – вскакивает радостно Настя. – А чего ты такой странный?

– Я просто сегодня обычный! Чтобы никто больше не догадался, что я из сказки!

– Джон, а ты на маме когда женишься? – требовательно прищуривается.

– Как только мама согласится! – разводит он руками.

– Надо побыстрее! Видишь, мама заболела! Её лечить надо! Срочно!

– Нет! Не надо! – протестую я. – Всё нормально со мной, – пытаюсь снова встать.

– Тихо! Сиди! – Макс наклоняется надо мной, прикладывает руку ко лбу. – О-о-о! Закипела головушка, да?