– Тише, спокойно! – резко сказал он и слегка её встряхнул, удерживая за плечи. – Это я, я... Всё, успокойся. Тебе кошмар приснился, ты плакала, я разбудить пытался…

Виолетта затуманенным от слёз взглядом посмотрела на свои скрюченные пальцы, которыми, кажется, едва не расцарапала партнёру лицо.

– Прости… я… – она обмякла, и парень её отпустил. Его обычно серые глаза были похожи сейчас на грозовое небо.

Положив на диван пачку салфеток, Ярик отошёл к окну, где солнце недвусмысленно сигналило, что полдень давно миновал. Виола притянула салфетки, вытерла мокрые глаза.

– Как ты? – спросил друг не оборачиваясь.

– Плохо, – утверждать обратное было просто глупо. – А где ты был?

– Ходил в кафе, где вы гуляли, – при этих словах у Виолетты по спине мурашки поползли. – Хотел узнать, что там и как.

– И что? – спросила она непослушными губами. – Узнал?

– В большом банкетном зале уже никого не было: выпускники рассвет ушли встречать. Компания, которая половину ночи кутила в соседнем зале, тоже разъехалась. Может, кто-то в номерах и остался, но более подробную информацию (о постояльцах и прочем) мне не дали, я же не следак, – голос Ярослава звучал раздражённо. – По словам администратора, ничего необычного ночью не происходило. Я ему сказал, что девушку свою ищу, она на связь выходить перестала. Он посочувствовал и предположил, что у неё просто зарядка села и она с друзьями, – теперь в тоне парня послышалась горечь. – Вот так убьют кого-то, а все будут думать, что у человека телефон разрядился…

А ведь родители Виолы тоже наверняка миллион раз ей звонили. Она же им обещала, что не будет всю ночь гулять и вернётся пораньше, а сама пропала до рассвета.

– Есть будешь? – Ярик вернулся к ней.

– Ничего не хочу… – Виола села в постели

– Ясно. Значит, будем кормить, – вздохнул он и полез в пакет, который стоял на стуле. – Это твой любимый сок, его хотя бы выпей, – в её руки перекочевала упаковка сока. Ярослав сам оторвал соломинку и вставил её в затянутую фольгой дырочку.

Яблоко и клубника… Любимое сочетание было сейчас абсолютно безвкусным.

– У моих, наверное, истерика… – пробормотала Виола между глотками.

– Было дело… – кивнул парень. – Но я с ними поговорил и успокоил. И поставил на зарядку твой телефон.

– Я не знаю, как показаться на глаза маме с папой, – она была на грани отчаяния. – Мне кажется, они сразу всё поймут… Убей меня, а!

– Не поймут, если будешь держать себя в руках, – партнёр сел на диван рядом с ней. – Ты сможешь, я знаю. У нас есть время до вечера: я им сказал, что помогу тебе с подготовкой к экзаменам. Тебе нужно хорошо отдохнуть, выбросить из головы всё плохое и жить дальше. Слышишь меня? – он наклонился к самому её лицу, заглянул в глаза. – Даже не думай что-то с собой сделать!

– Ярик…

– Я верю, ты справишься!

И Виола действительно справлялась. Справлялась, когда пришлось выслушивать ругань отца и нотации матери. Справлялась, когда узнала от Ритки, подруги и соседки по парте, что на следующий день после выпускного Тимур уехал в столицу поступать в универ. Справлялась, когда готовилась к экзаменам, безуспешно пытаясь склеить разбитое сердце, и таки поступила на бюджет. Справлялась даже тогда, когда у неё первый раз не было месячных, подумав, что это на нервной почве. И только незадолго до летних танцевальных сборов, когда женские дни не пришли во второй раз, а по утрам стало подташнивать, пошла в аптеку за витаминами, а ушла оттуда (по совету женщины-консультанта) с тестом на беременность. И когда тест показал две полоски, справиться она уже не смогла.