Подходим к дожидающейся нас белой бэхе. Тачка хороша, этого не отнять. Полный привод, двойной турбонаддув. Намётанным взглядом сразу могу сказать, что стоит не меньше восьми лимонов. А на какой ещё может ездить сынок одного из богатейших людей в городе?

Волков на мгновение замирает возле водительской дверцы, видя мою задумчивость. Но интерпретирует её по-своему.

— Умеешь водить? — спрашивает он.

— Больше скажу, у меня и права есть.

Хм. Есть-то, конечно, есть, а вот с опытом вождения беда. В последний раз я садилась за руль на... экзамене. Который, кстати, проплачивала, каюсь. Потому что "город" дважды завалила. На третий раз психанула. А вот теорию и площадку сдала сама, так что не всё безнадёжно. Правила знаю, педали не перепутаю. Наверное.

— Тогда лови, — чисто случайно, но очень даже красиво успеваю поймать переброшенные мне ключи. — Я в норме, но ты выпила меньше.

О-о-о, что творится-то, люди добрые! Все ведь оценили этот безгранично щедрый жест?! Доверить мне свою тачку! Свою драгоценную тачку. Ту, что стала ставкой в споре. Стала равноценной ставкой в споре, прошу заметить. Да, машина крута, но иметь наглость приравнять меня к какой-то железяке... Опрометчиво. 

И ещё опрометчивее доверить её мне. Мы ведь все знаем, что я девочка с гнильцой. Мало того, я обиженная девочка с гнильцой. Любящая мстить исподтишка...

☆ ☆ ☆

— Эй, истребительница машин! — среди звона ложек, играющего радио и трескотни обедающих слышу голос Волкова.

Во даёт. Нашёл же. И это при всём многообразии столовок в ближайшем радиусе универа. Долго, интересно, бегал? А в туалеты женские тоже заглядывал, чтоб наверняка проверить?

— Наука на будущее: не пускай девушек за руль в нетрезвом состоянии, — равнодушно пожимаю плечами, продолжая прерванное занятие — набирать бюджетный обед. Винегрет, мясо в кашеобразной панировке, пюреха и прочий гастрономический ужас, что на удивление стойко всё ещё принимает мой отважный организм.

— Не трезвом? Да ты единственную кружку даже не допила!

Естественно. Потому что эту бормоту только алкаши бы и осилили. На вкус складывалось впечатление, будто кто-то моющего средства добавил. Ради пены.

— А мне много и не надо. Организм молодой, не привыкший к дешёвому пойлу. Пожинай плоды.

— И кто теперь морду мне чинить будет?

— Пластический хирург? Хотя твоей морде уже ничего не поможет... А, — насмешливо взираю на него через плечо. — Ты не про себя. Ну не знаю. Отремонтируешь. Для этого специально обученные люди вроде есть.

Разумеется, он о машине, потому что именно её передок теперь знатно помят. После того как с невинным "у-упс" бэха вписалась в фонарный столб, там же, недалеко от бара. 

Сама не поняла — специально я или нет. Всё произошло слишком быстро. Хотя, наверное, больше намеренно. Не знаю. В общем, пока матюкающийся водитель ждал гайцов, я свалила на такси, закончив наше свидание. 

Ну а что? Неужели он рассчитывал на продолжение банкета и кофеёк у него дома под мерцание свечей? Пусть спасибо скажет, что не всмятку расфигачила тачку. Жалко было, я ж не совсем зверюка. А вот чуток подпортить товарный вид...

— Э, нет. Не пойдёт так, родная, — меня грубо разворачивают к себе, вцепившись в запястье и вынуждая вжаться поясницей в металлическую реечную стойку, по которой обычно катаются подносы. — Ты мне теперь должна.

— За ремонт платить не собираюсь. Я на мели, сам знаешь.

— Да плевать на ремонт. По-другому отдашь, — мало того, что лапает, так Денис ещё и нависает надо мной, решив, видимо, сверху сесть и ножки свесить. Уже и так стою, выгнувшись назад, но дальше не получается. Витрина мешает.