Повисла тишина, прерываемая лишь потрескиванием поленьев в камине. Я посмотрела на брата, но он избегал моего взгляда, мрачно уставившись в одну точку.

– Может, у тебя есть какой-то план? – прищурился отец, пристально смотря на своего сына. – Посвятишь меня в него?

Оуен молчал, упрямо поджав губы.

– Я хочу дать тебе один совет, – опираясь на подлокотники кресла, папа с усилием поднялся на ноги. Превозмогая усталость и боль, он выпрямился во весь рост, став вровень с Оуеном. – Не взваливай на себя ношу, которую не сможешь потянуть. И не смей, слышишь, не смей впутывать в это свою сестру.

– Нет у меня никакого плана, – огрызнулся брат. – Айлин – истинная Золотого. И это единственное, во что она впуталась.

– Боги, бывает, забавляются с нами, как хотят, – хмыкнул отец, качая головой. – Но это не означает, что мы должны играть по их правилам. Время покажет, кто был прав… Айлин, дорогая, – папа тяжело опёрся на моё плечо, – проводи меня до кровати.

– Мы перенесли твою комнату на первый этаж, – мягко пожурила я родителя, – не забывай об этом.

– Ладно-ладно, – сухо рассмеялся он, – первый так первый.

Мы медленно двинулись к выходу из гостиной. Оуэн проводил нас мрачным, непроницаемым взглядом.

– Ты правда не сердишься? – почти шёпотом спросила я, когда мы с отцом вошли в просторное помещение с большими панорамными окнами.

Когда-то здесь располагалась парадная столовая. Мама особенно любила это место. По утрам, когда солнце только поднималось над горизонтом, комната наполнялась удивительным золотистым сиянием. Казалось, будто всё вокруг искрится и переливается в солнечных лучах.

Но сейчас окна были плотно занавешены тяжёлыми шторами. Комната погрузилась в полумрак, лишь слабый огонёк ночника разгонял сумрак. Я бережно усадила отца на край кровати. Его лицо осунулось и побледнело, на лбу выступила испарина.

– Конечно, не сержусь, милая, – отец ободряюще сжал мою руку. – Я горжусь тобой. Ты сильная, совсем как твоя мать. Но я боюсь, что ты взвалила на свои плечи слишком тяжкое бремя.

– Я справлюсь, папа, – твёрдо сказала я. – Обещаю, что буду осторожна. Клянусь памятью мамы.

Отец тяжело вздохнул и откинулся на подушки. В уголках его глаз блеснули слёзы. Он прикрыл веки, и его грудь начала размеренно вздыматься. Я на цыпочках вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Дождь нескончаемым потоком лил до самого утра, барабаня по стёклам и крышам домов. Дорожки в саду превратились в быстрые ручейки, уносящие с собой опавшие листья и мелкие ветки. Я стояла у окна в своей комнате, вглядываясь в серую пелену, нависшую над горизонтом.

На душе было неспокойно, прежде всего оттого, что сказал отец. Его слова эхом отдавались в моей голове, порождая все новые и новые вопросы.

"Брат действительно что-то задумал?" – мысль уколола сознание тупой иглой.

Если да, то на что он надеется? Чёрные не станут полноправными правителями, как бы сильно ему этого ни хотелось. Золотые вцепились в трон всеми клыками и когтями.

Но так было не всегда…

Перед глазами замелькали картинки, сопровождающие учебники по истории Драконьего континента.

Примерно два века назад на троне сидели Чёрные драконы – самый малочисленный клан из всех существующих. Это их и сгубило… Золотые, несомненно, наделённые талантом лести и подхалимажа, втёрлись к ним в доверие, а после всадили нож в спину: глава клана сумел переманить на свою сторону Зелёных, Красных и даже Ледяных. Всё закончилось довольно быстро: старого короля и всю его семью казнили, а весь остальной клан сослали, раскидав по самым отдалённым провинциям.