– Его унесла служанка, чтобы почистить. Ладно, я подумаю, как вам можно помочь, – заметил Розель.

Интересно, откуда он возьмет платье? Что-то мне подсказывает, что он попросит леди Кэтрин выделить мне какое-нибудь захудалое платье на то время, пока мне не купят новое. Мысль о том, что я буду ходить в обносках леди Кэтрин, меня крайне возмутила.

– Если вы вдруг решили позаимствовать нарядное платье у леди Кэтрин, – произнесла я. – То я отказываюсь сразу!

– У меня платьев нет, у брата тоже… Хотя, судя по тому, как он с вами поступил, там должен быть целый гардероб из дамских нарядов, – рассмеялся дракон.

Я быстро поняла шутку. Никто еще так завуалировано не обозвал “папуаса” “папусом”.

– Прикажите мне вернуть мое дорожное платье! – произнесла я.

Дракон вышел, а через две минуты в комнату вошла служанка с темным платьем. Оно было чистым и свежим, но напоминало вдовий наряд.

Я с грустью вспомнила роскошные наряды, вспомнила добряка-отца, который любил баловать сначала свою дочь, а потом меня. Изматывающая, странная, не поддающаяся лечению, внезапная лихорадка чуть не унесла у него дочь. Доктора разводили руками. Такой болезни они не знали. Я появилась ровно в тот момент, когда старый доктор в очках грустным голосом сказал: «Мужайтесь, господин! Ваша дочь покинула наш мир!». И тут я открыла глаза, видя седого, заплаканного мужчину.

Он бросился ко мне, обнял.

Ему было плевать на провалы в памяти, плевать на то, что я его не узнаю. И я была ему очень благодарна. «Знаешь, после болезни ты выросла! Да!» – повторял отец. А я настолько свыклась, что действительно считала его своим отцом.

«Не стану неволить с браком! Выйдет замуж за того, за кого сама захочет!» – строго произнес отец на одном из вечеров, отшивая похотливого старика, решившего жениться в шестой раз на молоденькой.

Я посмотрела на наряд, стиснула зубы… Мой папа был хорошим человеком. И та же самая молниеносная лихорадка убрала его буквально за ночь.

– Так, – произнесла я, опомнившись. – А у вас есть набор для шитья и какие-нибудь кружева? И манекен!

Немолодая служанка смотрела на меня с удивлением. Потом исчезла за дверью.

Я осталась с платьем наедине.

В коридоре послышался грохот, а в комнату вошла служанка, неся манекен и корзинку, откуда торчали белые ленты и кружево.

– Ура! – обрадовалась я, надевая платье на манекен.

Я стала бережно раскладывать содержимое корзиночки.

– Срам хоть прикройте! – подала голос старая ворчливая служанка. И положила мне простенькое платье. Оно было деревенским, но я была рада и ему! – Ходит босой, пипой светит! Тьфу! Тоже мне леди! Глядеть стыдно!

Платье было легким, простеньким, но приятно чистым. И я, не обращая внимания, тут же надела его.

В корзинке было много всякого. Бусины, отливающие перламутром, старинные брошки и кружева. Я рассматривала все это, раскладывая на столе.

– Дай сюда, кулема! – произнесла вредная старушка, когда я вдевала на свет нитку в иголку. – Гляди, че тут есть!

Она вытащила какую-то клизму. Приглядевшись, я увидела иголку, к которой был приделан огромный шар.

– К нитке прислоняешь, – бурчала старуха, а шарик, который до этого был черным, тут же принял цвет нитки и стал белым. – А потом вот так ведешь…

Ого! Невероятная штука!

– Пробуй сама! – засопела бабка, уходя. – Смотри, палец не пришей!

Я выпорола верх платья, напоминающий темную, полупрозрачную, кружевную водолазку. Платье стало открытым. Осторожно срезав нитки, я стала отмерять кружево.

– Ух ты! – обрадовалась я, видя, как магия делает ровную машинную строчку.