Все здесь выглядело старым, разваливающимся и совершенно не ухоженным, несмотря на огромную территорию, которая угадывалась в темноте.

Но вдруг таксист повернул вправо, и из –за поворота появилось само поместье. Сердце Иннис забилось так быстро, как будто она пробежала стометровку на одном дыхании и без единой остановки.

Она поняла, что искренне и бесповоротно влюбилась! Как выпускница архитектурного факультета, она не могла не оценить красоту, которая открылась перед глазами.

Перед нею встал елизаветинский особняк, не столько бережно сохраняемый, сколько чудом уцелевший наперекор всем посягательствам времени и непогоды. Розовые колонны, невероятные балюстрады, черепичная крыша.

От дома исходила та самая аура древности и романтики, которая бывает присуща только старинным домам. Новоявленным новостройкам такого не купить даже за бешенные деньги, несмотря на все старания ландшафтных дизайнеров. Особенной красоты дому добавляли цветные - желтые, зеленые, красные осенние листья, которые покрывали ступени, ведущие к массивной черной двери.

Иннис решила для себя, что ни за какие коврижки, ни за какие блага мира не переедет отсюда.

А неподстриженные газоны…Фе, да это дело пары дней!

Шофер шел следом, неся в обеих руках по чемодану и опасливо оглядываясь вокруг. Иннис не стала следовать примеру этого мужчины и бояться неведомых собак, а просто потянула шнур звонка.

— Мрачновато здесь, — сказал шофер, разрушив очарование момента. — Но хорошо хоть, что еще собак не видать!

Иннис сжала губы: ну сколько можно говорить об этих собаках!

И снова дернула со всей силы за шнурок. И только после этого сильного перезвона внутри дома послышались неторопливые шаги. Девушка с водителем переглянулись. И если в глазах Иннис горело предвкушение, то таксист явно был настроен скептично.

Дверь вошла внутрь и в первую очередь мисс Бьюкен увидела то, что увидела бы каждая женщина – пыль, грязь, бардак.  

Девушка чихнула и таким образом выразила свою первую мысль: если я останусь здесь, вам, милая женщина, придется либо убираться лучше, либо насовсем покинуть мой особняк.

«Милая женщина» разгладила мятый передник и не очень доброжелательно глянула на Иннис.

— Вы кто? – проскрипела она.

— Добрый вечер! – расплылась в улыбке мисс Бьюкен, как умела делать только она. – Я – Иннис, новая хозяйка этого поместья, вам должно быть известно обо мне!

— Я – миссис Билль, — просто ответила женщина и чуть дернула рукой, будто желая подать ее новой знакомой. Но передумала в середине и опустила ее вдоль своего расшитого красными петухами передника. – Мой муж – Тим Билль.

— О, вы присматриваете за домом! – радостно протянула Иннис, надеясь, что ее фальшивое добродушие не читается сквозь цепкий взгляд, которым она только окинула дом.

— Я присматриваю, да. Я – *груагахи, — медленно сказала она непонятное слово для Иннис, (прим. авт. *домашний дух).

— Будьте здоровы, — доброжелательно пожелала девушка.

Мисс Билль и шофер с сомнением покосились на новенькую.

Шофер пожал плечами и не стал проявлять чудеса такта, которые продемонстрировала новая хозяйка и кивнул на бардак, который буквально валился из дома.  

Он демонстративно хмыкнул:

— Присматриваете? Ну-ну! Оно и видно, прости господи. Так, ладно. Что делать с чемоданами? Нести наверх? Или все-таки, положить обратно в багажник?

Мужчина явно давал девушке возможность бросить всю эту темень и грязь, собак и старый дом и поехать обратно в город, в тепло и свет.

Иннис улыбнулась миссис Билль, чтобы скрыть неловкость от откровенного хамства таксиста. Но та, похоже, и не поняла, что ее только что уличили прямо с порога в плохом ведении хозяйства.