Сначала английское правительство стремилось удержать монополию и под страхом смертной казни запретило вывоз прядильных машин и передачу их иностранцам. Разумеется, это не удалось. Машины перекупались, сроки действия патентов кончались.

Промышленный переворот во Франции начался в 1830 г. и завершился в 1870-х. В Германии он шел с 1850 г. по 1880-е. В США – с 1810 г. по 1860-е.[45] В России промышленный переворот начался в 70-х – начале 80-х гг. XIX века, в Японии – с 1860-х годов.

Даже прочитав одну только эту главу, – очень поверхностное и предварительное описание, – можно понять: в потоке изобретений принимали участие все европейцы, включая россиян. Британия опередила весь мир потому, что последовательнее других поддерживала изобретательство и внедряла результаты изобретений. Но Британия были лидером, а не единственным участником процесса. Все страны Европы двигались в одном направлении, создавая одновременно и новый способ производства, и новый тип общества.

Еще в середине XIX века о британцах полагалось говорить, как о презренных торгашах, у которых на уме одна купля-продажа да производство. Высокомерие остальных европейцев шло на убыль по мере того, как Британия становилась и богаче, и сильнее в военно-политическом отношении.

Стоило другим странам Европы перенять у Британии машинное производство, и европейцы начали ссориться из-за таможенных пошлин, права ввозить свои товары и их качества.

Всякий, кто начинал фабричное производство, сначала производил товары только самого низкого качества. В 1860-е годы в Британии могли презрительно бросить о скверной вещи: «немецкая работа!» «Немецкая работа» была символом низкого качества.

В одном из «гангстерских» фильмов Голливуда (1911 год) у супругов мгновенно ломается только что купленная музыкальная шкатулка.

– А! Японская работа! – Возглашает муж, и оба хохочут.

Но уже к 1880-м годам немецкая работа, а к 1950 м годам – и японская означали скорее гарантию качества. «Новички» втягивались в процесс.

Точно так же и проблемы, порожденные промышленным переворотом, появлялись во всех странах, вступивших на этот путь. И в России А. Н. Некрасов в 1860 г. пишет «Плач детей»:

Примерно то же самое мог бы написать британский поэт столетием раньше. И с большим основанием: в конце XVIII века сказанное касалось большего процента британских детей, чем в середине XIX-го – российских.