— Я еще не поняла, — ответила я. — Моя жизнь, господин Раферти, за последний месяц несколько раз переворачивалась вверх ногами и обратно, поэтому я боюсь судить о новой роли, пока не пойму, что задержусь в ней дольше, чем на пару дней. Но некоторая доля определенности мне нравится.

Шамас хмыкнул и снова приложился к фляжке.

— Я вижу, леди Присцилла позволяет вам вольности вроде прогулок по холмам и визитов к сомнительным личностям вроде меня, — сказал он.

— Если не вытаскивать леди Лидделл из библиотеки, — Ренар вытянул ноги вперед и скрестил лодыжки, — она будет больше похожа на призрака, чем на живую девушку, а в этом проклятом доме и так слишком много траура по поводу и без.

Шамас развел руками, мол, что поделать, а я задумчиво прикусила нижнюю губу.

В доме дель Эйве были темы, которые было нежелательно обсуждать, слова, от которых все замолкали и смотрели на произнесшего их с укором, и пара закрытых комнат, куда никто не заходил. Пара недель жизни в этом сумрачном мирке, полном чужих теней и воспоминаний, еще не сделали меня его частью, а двое мужчин, в компании которых я сейчас пила кофе, имели доступ к тайнам, в которые никто не стремился меня посвящать.

— Что поделать, — взгляд Шамаса впился в меня, и я сделала вид, что снова рассматриваю обложку. — Там есть все основания для того, чтобы сохранять этот траур, и не в наших с вами силах это исправить. Хотя я искренне надеюсь, что присутствие леди Лидделл немного заполняет пустоту, накопившуюся в доме моих друзей, — его голос звучал приглушенно, и от того слова показались мне важными, такими важными, что мне вдруг стало жарко. — Будь у меня чуть больше времени и право на некоторые тайны, пожалуй, я бы рассказал вам несколько поучительных историй, Мари, но увы. Я очень рад, что вы нашли время зайти ко мне, но если вы слишком задержитесь, кое-кто будет волноваться, — Шамас широко улыбнулся. — И искать вас и вашего сторожевого лиса по всему городу и окрестностям этой и той стороны. Так что оставим интересное до следующей встречи.

— Мы вряд ли увидимся скоро, Шамас, — сказала я, подняв взгляд. — Его высочество Феликс крайне недоволен тем, что я пропустила бал, посвященный Двенадцатой ночи года.

— И требует, чтобы вы сопровождали его на остальных балах? Феликс всегда был капризным мальчишкой, — Шамас рассмеялся и покачал головой.

Я вспомнила, как у меня тряслись руки после недолгой встречи с Феликсом, как я мерзла в его гостиной, и мне захотелось неодобрительно нахмуриться — просто из зависти к этому то ли праву, то ли вольности смеяться над принцами и дразнить волшебников и их ручных птиц.

— Почти, — я заметила, как Ренар поменял положение ног. — Ему нужно представить меня двору Арли, а потом мы должны отправиться в Альбу... Я же говорю, мои роли меняются быстрее, чем я успеваю их осознать и понять, что происходит, — я допила кофе, почувствовав, как царапнули язык частички измельченных специй.

— Тогда за ваш дебют, — Шамас снова приподнял фляжку вверх. — Но что вы забыли в Альбе?

— Принцессу, — ответила я, сощурившись: почему-то мне казалось, что уж Шамас-то должен был это знать и спрашивал даже не из любопытства — а чтобы убедиться в своих догадках.

— Ах, да, принцесса, — Шамас снова рассмеялся.

— Да, я должна стать частью ее свиты.

Я сказала это и замолчала, подумав, что просто повторяю чьи-то слова, не осознавая ни толики стоящего за ними смысла.

— Большая честь для крошки Амелии, — сказал Шамас шутливо, словно уловил мое замешательство. — Получить в свою свиту кого-то вроде вас.