Кеннет легко коснулся ее плеча, спуская сорочку.

- Не надо, - попросила Эмми. Одна мысль о том, чтобы оказаться перед ним раздетой, доводила до обморока. – Дайте мне… пять минут.

- Хорошо.

Кеннет отвернулся. Эмильена стащила сорочку и забралась под одеяло, укутавшись едва ли не до подбородка. Она с ужасом наблюдала, как Уорнбери расстегивает и снимает рубашку. Снова зажмурилась. О, боги…

Когда чужое разгоряченное тело прижалось к ее собственному, Эмми едва не заплакала. Нужно потерпеть. Подруги говорили, все происходит быстро. И должно быть приятно, только прикосновения чужих рук вызывали дрожь. Кеннет попытался поцеловать ее, но Эмми отвернулась. Губы скользнули по ее скуле. Ощущение тяжести чужого тела усилилось, от мужского дыхания кожа покрывалась испариной. А когда в живот уперлось то, что приличным девушкам до свадьбы видеть не полагается, Эмми закусила губу. Страсть? Здесь и не пахло страстью либо желанием. Только страхом. А ласки супруга не вызывали ничего, кроме отвращения.

Эмми очень старалась забыться. Глаз не открывала – казалось, взгляни она на Уорнбери, и сбежит. Или начнет отбиваться, потому что готова была провалиться от стыда, когда он коснулся ее между ног. Провалиться… И провалилась, только не в стыд, а в боль. Почему никто не сказал, что это так больно? Эмильена на миг задохнулась, попыталась отстраниться, но никто не дал. По щекам все-таки покатились предательские слезы. А затем она отползла куда-то на край кровати, свернулась в комок и разрыдалась.

Было слышно, как уходит ее муж. Он и не пытался ее успокоить. Просто получил свое – и все. Следом пришли служанки, увлекли ее в ванную, помогли вымыться, только разве можно смыть эти мерзкие прикосновения? Эту тянущую боль внизу живота? Ее напоили каким-то снадобьем, и боль постепенно стихла, и отголосков не осталось. А когда Эмми вернулась в комнату, постель уже перестелили. Ничто не напоминало о том, что с ней сегодня случилось. Об этом позоре… Если каждая ночь будет такой, она выберет обитель! Хуже уже не будет. Как же стыдно…

- Не плачьте, фери, - сказала ей одна из служанок. – Все девицы рыдают после первой ночи. Привыкнете.

Привыкнуть? К тому, что тобою владеет совсем посторонний человек? Видит тебя обнаженной, касается, где пожелает? К этому привыкнуть нельзя! И Эмми снова забралась под одеяло, закрыла глаза и рыдала, пока не закололо в груди. Лишь на рассвете, измученная и усталая, она заснула.

7. 6

ГЛАВА 6

- Что это?

- Осколки прошлого.

- Так почему же вы плачете?

- Память попала в глаз.

Альфред Т. «Третья дверь слева»

Сам Кеннет, в отличие от невесты – точнее, теперь уже жены – так и не лег спать. В голове царил несвойственный ему сумбур, и верховный маг прямиком из спальни, переодевшись, переместился в рабочий кабинет. Донесений было много, самое оно, чтобы скрасить бессонную ночь.

Дворец пил, пел и бушевал, празднуя его свадьбу. До Кеннета даже через закрытые двери долетали веселые выкрики, а ему совсем не было весело. Он жалел. Жалел, что вмешался в судьбу Эмильены. Зачем? Зачем было портить жизнь и себе, и ей? Хотя, ее судьба в любом случае была бы незавидной. Исполнил свое желание? Теперь придется за это расплачиваться. Возможно, как и поклялся – до конца своих дней.

Кен отодвинул стопку бумаг и тяжело подпер рукой лоб. Он привык все просчитывать, проверять. А здесь не просчитал и не проверил. Пошел на поводу у своих… инстинктов? Уязвленной гордости, горькой жажды обладания. И кем? Пустоголовой куклой. Картинкой, а не человеком. И что дальше? Развод? Эмильену сошлют, и он будет винить в этом себя. Брак? Он невозможен между двумя настолько разными людьми. А еще Кеннету было больно видеть, как неприятно его супруге находиться рядом с ним, тем более – делить супружеское ложе.