Щеки тут же вспыхнули, учитывая, что маг вовсе никогда не краснел. Но не объяснять ведь Эмильене, что у него в постели опыта не больше, чем у нее. Слухи оставались слухами, на самом деле у Кеннета не было времени на любовниц. Его жизнь – служение королю, магия, а редкие часы свободного времени он предпочитал тратить уж точно не на любовную игру. Скверно все вышло… Совесть напоминала: это он сам попросил у Людовика отдать ему Эмильену. Может, не вмешайся Кеннет, король выдал бы девушку замуж за кого-то другого, более приятного. Но ведь был еще этот приказ Людовика жениться! И не было той, кого Кен вообще мог представить своей женой. Видимо, он не создан для семьи. Никогда не был создан – недаром собственные родители не испытывали к сыну особой любви. И не сказать чтобы Кеннета это печалило. Нет, в глубоком детстве, конечно, он мечтал, чтобы матушка и отец были к нему добрее, но детство прошло. И подростком Кен просто хотел, чтобы его не трогали. Не мешали учиться, раскрывать силу. Не лезли в его дела.

- Плохи они, мои дела, - сказал Кеннет самому себе, поднимаясь из-за стола.

Дома всё должны были подготовить к возвращению хозяев – вчера приходящая прислуга получила указания навести порядок в комнатах Эмильены, и можно будет позволить жене сходить за ее вещами. Когда уехать из дворца? Пожалуй, сразу после магического освидетельствования свершившегося брака. Конечно, если его величество не придумает какое-нибудь срочное поручение, но тогда можно будет отправить домой Эмильену, а самому задержаться, она только рада будет.

А за окнами вскоре начало светать. Кен замер, прислонившись лбом к холодному стеклу. Хотелось отменить вчерашний день. Вообще всю минувшую неделю! Приказать себе не делать глупостей, не бросаться брачными клятвами, да и королю сообщить, что не собирается жениться. Только поздно. Все уже сделано, и с Эмильеной придется как-то жить. Хотя, с нею проще будет умереть, право слово!

В двери постучали. Кен уже решил было, что жена решила отыскать его и продолжить разбирательства, но в комнату, не дожидаясь ответа, вошел сам король.

- И почему я не удивлен? – весело спросил Луи, присаживаясь в кресло. – Когда слуги доложили мне, что ты заперся в кабинете, я понял: это именно то, чего и следовало ожидать. Надеюсь, мне с утра не придется признавать твой брак недействительным?

- Не придется, - ответил Кеннет. – Моя супруга устала, а у меня много работы.

- У тебя всегда много работы, друг мой, недаром ты верховный маг, однако я приказываю: отправляйся на неделю в отпуск, проведи время с хорошенькой женщиной, а не со стопками бумаг и кислыми физиономиями моих министров. Мы с тобой молоды, дружище! А как живем, а? Будто уже глубокие старики.

- На нас лежит ответственность за государство, ваше величество, - спокойно проговорил Кен.

- Она будет лежать на нас до гроба, так что же, отринуть радости жизни? Вот что. Я, пожалуй, тоже женюсь. Моей невесте восемнадцать, она хороша и нежна, как розовый бутон. Принцесса Виктория уже готова приехать ко двору.

- Я бы, на вашем месте, не торопился, - буркнул Кеннет и только потом понял, что сказал. Кто он такой, чтобы указывать королю?

- Фери Уорнбери не оправдала надежд? – весело поинтересовался Людовик.

- Я и не ожидал, что она их оправдает.

- Зато милая супруга примирит придворных с твоей кислой физиономией. Привози ее во дворец почаще, а потом, когда я женюсь, думаю, Эмильена сможет стать подругой моей супруги. Если, конечно, ты не выставишь ее за дверь куда раньше. Правда, тогда мне придется казнить или сослать бедняжку.