Но один на пятерых — неравнозначная цифра. Ушел несолоно хлебавши. Хлопнул дверью так, что колокольчик над входом надрывно звякнул и замолчал.

И вот Влад пришел в суд пить мою кровь.

Только я не дам! Да и кровь у меня слишком ядовитая, еще, не дай бог. отравится…

8. Глава 6. Властный бывший муж

Влад

Альбина продолжает буравить меня ненавидящим взглядом. Ее глаза — два лазера, прожигающих во мне дыры.

Назло ей усаживаюсь на ту же скамейку.

Она ведь ее не купила, верно? Общественное место, имею полное право. Пусть терпит мое присутствие. Пусть давится своей злостью, ей полезно, может в себя придет.

Специально придвигаюсь ближе, чтобы еще больше ее взбесить. Наблюдаю, как ее плечи напрягаются, как она пытается отодвинуться, сохраняя лицо.

Забавно.

Предсказуемо.

Черт, она еще красивее, когда злится. Скулы заостряются, глаза темнеют, становятся такими насыщенно зелеными. Дыхание учащается, заставляя грудь подниматься и опускаться быстрее. А грудь у моей бывшей — ух! Наливная…

Я еще потому не хотел, чтоб рожала, ведь обвиснет, будет, как уши спаниеля. Как с такой спать потом? Да и еще больше нажрет, и без того не худая ни разу.

Оно в постели прикольно, конечно. Мягко и приятно, а когда с ней в люди выходишь — это другое. Лично мне не хотелось бы стыдиться жены.

Сейчас Алька еще ничего, конечно.

Но если бы родила, точно раскоровела бы.

Вот Лике можно — худая, и грудь небольшая. Родит, будет самое то.

Но все-таки скучаю по груди бывшей жены, зачетные мячики…

Вот что делает с человеком воздержание — месяц с ней не спал, а уже так хочется…

Тело помнит ее изгибы, помнит, как она отзывалась на прикосновения. В голове некстати всплывают картины прошлого: Алька, запрокидывающая голову, Алька, шепчущая мое имя, Алька, такая податливая и горячая.

Эх, была б она поумнее…

Знала бы свое место. Понимала бы, что в ее положении лучше прогнуться, чем ломаться.

Поведи она себя, как нормальная баба, поплачь мне в жилетку, расскажи, как любит и что не хочет меня терять… Хрен с ним, я б, может, даже не разводился. Немного унижения, немного правильных слов, несколько обещаний — и я бы, возможно, передумал. Подумаешь, интрижка на стороне. У кого их не бывает?

Ведь с Алькой мне всегда комфортно. Знаю каждую ее привычку, каждую реакцию. Она — мой дом, обжитой, настроенный под меня. Как старые домашние тапочки — не самые красивые, но такие удобные.

А Лика, как ни крути, кот в мешке.

Красивая, молодая, свежая. Но что стоит за этой внешностью? Еще непонятно, какова она в быту, имеет ли достаточно навыков, чтобы содержать все так, как я люблю и как я того достоин. Сможет ли вовремя заткнуться, когда я устал? Поймет ли с полуслова, чего хочу?

Придется силы тратить, муштровать, обозначать границы, в рамки ставить, как я делал с Алькой в начале наших отношений.

Она-то мне, считай, девочкой досталась — в двадцать лет. А мне к тому времени исполнился тридцатник. Я знал, чего хочу от жизни, и грамотно ей это показал.

Помню, как она первый раз приготовила борщ. Слишком много лука, недостаточно мяса, и свекла какая-то водянистая. Я тогда не стал есть — молча встал из-за стола, вылил все в унитаз и заказал бургер. Только себе.

«Когда научишься готовить нормально, тогда и будешь есть нормальную еду», — сказал я ей тогда.

Она ушла из дома, обиженная до невозможности, целый день работала в салоне, дулась на меня даже ночью. Но… На следующий день борщ был идеальным.

А как она пыталась развешивать свои фото пейзажей по стенам! Безвкусица, конечно.

Типа она всегда мечтала попробовать профессиональную фотографию. Природа ей нравится, видите ли.