— Больной! — говорю Тотошке и кручу пальцем у виска. — Они же добрые! Во, зырь.

Осторожно сползаю, сажусь протягиваю руку, маню.

— Иди сюда! На-на! Вкусненькое дам!

Вру. Нет у меня ничего.

Но он то не знает. Шипеть перестаёт. Крадётся. Вытягивает мордочку.

Носик остренький такой, кажется, и в нору зерножорок влезет.

Нюхает пальцы, прикрыв зеньки свои лупатые. Потом трётся.

Добрый.

Беру под брюшко — мягче той травы! — тащу на нары с собой.

Тотошка дрожит весь. Зеньки блюдцами!

А я лыблюсь довольно: гляди, не боюсь.

Вот вернётся баба Кора с базара — попрошу оставить.

Будет веселей. А главное, ни у кого больше не будет ручного сонника: их убивают, как только видят. Дураки и звери.

Он свернулся клубочком у меня в руках и посапывает. И у самой зеньки липнут.

Сонник… Соня… Спи…

Тотошка скулит где-то там…

5. Глава 2. Вот тебе и чтение на ночь!

…начнется дождь.

Будто наверху кто-то открутил вентиль на громадной трубе, и тонны воды разом опрокинулись на меня.

Дрожу так, что начинаю переживать за свои зубы — как бы не повылетали. На мне — ни одной сухой ниточки.

Ливень — стеной.

Так-так-так. Протёрли глаза! Какой дождь? Откуда?

Я дома за компьютером. Собираюсь читать книгу этого Адова, что-то о розе. В рекламке говорилось, что книга живая, и читатель, который её откроет, попадает в другой мир. И я что попала?.. Да ну, бред какой-то. Такое только в фэнтези бывает.

Что там дальше? Я клацнула по ссылке, и неведомый чувак зачитал мне пафосный текст про непристойность наслаждения… Последнее, что помню: когда голос замолк, буквы посыпались. И пол потёк, как часы на картинах Дали.

Потом не помню, и вот теперь тут.

Всё.

Люди какие-то странные, обступают. Такое ощущение, что я на съёмочной площадке и здесь снимают какой-то арт-хаус. Окружают меня женщины. Какие-то страшные, из кунсткамеры прям. Массовка, что ли?

Да где я, в конце концов? Что вообще происходит?

Да что за чёрт! Холодно-то как. Что ж вы артистов морозите? Опускаю глаза, вижу, что стою в луже, босиком, между пальцев противно чавкает мокрая глина.

Это сон! Я вырубилась прямо за компом! Видимо, последствия сумасшедшего дня! Сейчас сильно-сильно зажмурюсь и проснусь. Всегда срабатывало.

Раз, два, три.

— Айринн! Что ты меня позоришь на всю Страну Пяти Лепестков!

Приоткрываю один глаз: я всё ещё здесь.

Но где это здесь?

Что там было в тизере? «Головокружительное путешествие в Страну Пяти лепестков»? Оглядываюсь. Впереди какой-то барак. На пороге толпятся ещё девушки в серых одеждах. На мне тоже надето нечто подобное. Бесформенное и насквозь мокрое.

Сквозь пелену дождя удаётся разглядеть вывеску над входом.

«Обитель лилий»

Мы чтим интердикты Великого Охранителя!

Да, всё это было в презентации к той книге: и Великий Охранитель, и интердикты.

Стоп! Я всё-таки в книге? Нет и ещё раз нет! Этого просто не может быть. И ладно бы ещё попадание в какой-нибудь альтернативный магический мир, которыми изобилуют современные романы.

Но в книгу? Как?

— Айринн, тварь!

Визгливый голос перекрывает грохот воды.

Женщины обступают меня плотнее, заставляют пятиться.

Молчат, сопят.

Айринн? С утра вроде была Ириной.

Хорошо, пусть Айринн. Это ещё не самое страшное. Главное не паниковать. Постараться сосредоточиться на происходящем. Если вдруг, во что, конечно не верю, я в книге, то стоит разобраться что к чему и где здесь заветные строки «The end».

Девушки напирают, сзади орут:

— Остолбенела что ли, гадина?!

Оглядываюсь и оказывается зря: тётка размером со шкаф способна напугать любого. Ёжусь — не знаю даже от чего больше: от её ли внушительных габаритов, или от адского холода.