онхуров из системы Энтарио. Надеялась, не появится дома до обеда. Но то ли отцу сообщили о возвращении дочери, то ли почувствовал сам и вот – он здесь.

- Правда «что»? – Уточняю.

- Ты спуталась с каким-то ничтожеством? – Его губы нервно дрожат. – Кто он там, ниррианец, шиароанец?

- Шиароанец, - из последних сил храню спокойствие. – Он – оборотень, папа. Алексиан эс Дэлллор. Капитан военного космического корабля…

- Плевать, как его зовут и какое у него звание, - обрывает с яростью. – Ты немедленно с ним порвёшь.

- Что?

Требовательный тон бьёт по вискам.

- Порвёшь, Марта. – Романов грозит мне пальцем, - или сильно пожалеешь.

- И что ты сделаешь? Я совершеннолетняя, имею полное право жить собственной жизнью, - огрызаюсь в ответ.

- Пока живешь в этом доме и тратишь мои деньги, не имеешь! – Переходит на рык.

- Завтра же улечу, не волнуйся. И кстати, я нашла в Академии подработку, в твоих деньгах больше не нуждаюсь.

- Подработку? – Отец усмехается. - Удиви.

- Официантка в кафе. Давай, смейся. Всё равно. От Алекса не откажусь. Я люблю его. И пойду за него замуж.

Для верности поднимаю руку и предъявляю отцу брачную метку.

По традиции оборотней, прежде чем заключить официальный брак, мужчина и его избранница должны соблюсти процедуру «трилуния». Этакое обручение по шиароански. В этот период ликан ухаживает за девушкой, а заодно они проходят три особых предбрачных ритуала. Мы с Алексом прошли уже два обряда, и я с нетерпением жду последнего, чтобы любимый мог назвать меня женой.

Глаза Романова наливаются злостью.

- Значит, так, неблагодарная дрянь? Ладно. Я сам всё улажу.

Он круто разворачивается и делает из комнаты шаг. Сердце охватывают темные предчувствия. На эмоциях кидаюсь за отцом.

- Не смей вмешиваться в мою жизнь…

Щеку обжигает огнём. Я отшатываюсь, хватаясь за место пощечины.

- Это ты не смей вставать у меня на пути, Марта. Или уничтожу.

- Как маму? – Шиплю с ненавистью.

Я полная идиотка, что решила прилететь. Отец привык играть чужими жизнями. Ломать, сминать, перемалывать и то же уготовил для меня.

- Молчи, - приказывает и снова пытается уйти.

Наверное, следовало поступить по-другому, обхитрить, что-то придумать, я же по глупости накинулась на отца с кулаками. Удар, вспышка боли в голове и всё вокруг затягивает багровая пелена.

Я очнулась через несколько суток в больничной палате. Потолок непривычно покачивался, а все тело казалось ватным и лишенным костей. Отец избил родную дочь только за то, что рискнула возразить.

Алекс!

Подскакиваю и падаю без сил.

Что Романов ему наговорил? Приказал держаться подальше? Угрожал?

Через силу притянула коммуникатор внешней связи. В глазах плавали клочья тумана. Больно двигаться, больно думать. Даже толком не поняла, как отослала запрос на звонок. Пришлось ждать долгие десять минут, но облегчения это не принесло. На экране возникло миленькое личико альтианки с синеватыми волосами.

- Абонент вне зоны доступа. Перезвоните позже.

Я звонила Алексу до вечера, и каждый раз получала ответ – недоступен.

К вечеру слабость и болезненная тошнота отпустили. Я кое-как сумела подняться на ноги и, меряя палату шагами, пыталась разобраться, кто рассказал отцу о наших отношениях? Мы хранили их в тайне. В Академии о нас знали всего несколько близких друзей. Я специально скрывала свою любовь, предполагая, что папочка воспримет ее в штыки.

Он все же узнал. От кого?

Потерев горящие виски, снова позвонила Алексу. Ожидала обрыва с той стороны, но вызов приняли. Не Алекс. Некто немолодой, в военной форме и угрюмым бородатым лицом.