- Зачем «загрызут»? – удивился Манфред, - окружат и загонят обратно, как неразумное животное.

- Я не животное! – взвился Кирилл.

- Не цепляйся к словам, - усмехнулся старый знакомый, - это так. Метафора. Чтобы ты лучше понял.

Кирилл понял.

Никого винить в сложившейся ситуации он не собирался. Сам дурак! Сам пошел на поводу у эмоций. Сам возомнил себя спасителем миров от угрозы! Хотя, какая угроза может быть для Яви от того, что неизвестная богиня, живущая в сопредельном мире, укокошит свою взбалмошную дочурку, Кирилл даже не представлял.

Ну что же, коль так, то нужно искать для себя какое-то занятие. Не сидеть же месяцы напролёт, уставившись на пламя факела, пока не сморит сон.

- И чем мне заняться? – растерянно спросил Кирилл.

- Да вон хоть книги читай, - Манфред поднялся, считая разговор законченным, - они, правда, на старонемецком, да и для людских глаз не предназначены, но думаю, что в языковых коллизиях ты разберешься, и доступ тебе откроют.

Кирилл посмотрел на стопки книг, лежавших на алтаре и прямо на полу около него:

- А что в этих книгах?

- Да какая разница, - Манфред уже подошел к лестнице, - читай, торопи время. То, что тебе разрешат понять, увидишь. Ну а то, что для твоего ума должно остаться закрытым, так и будет простым бессмысленным набором букв.

- Подожди! – воскликнул Кирилл, - ты обещал рассказать мне о чем-то! Объяснить, почему ты оказался здесь. И вообще, ты кто такой, Манфред-переводчик?!

- Некогда мне сейчас, - визитёр уже ступил на лестницу, - как-нибудь в другой раз.

- Когда же наступит этот «другой раз»?! – крикнул вслед мужчина.

Но ответом ему был стук захлопнувшейся крышки люка.

***

Совсем нескоро Кирилл отважился открыть первую книгу. Он и сам не понимал своего страха перед старинными фолиантами, многие из которых были украшены такой же пентаграммой, как на гобелене, покрывающем алтарь.

Но в один из вечеров, посмотрев на забывшуюся зыбким сном Королеву, в сотый раз попытавшись осмыслить сложившуюся ситуацию и в сотый раз удостоверившись в её бессмысленности, Кирилл подошел к алтарю и взял книгу, собираясь вновь сесть в кресло, служившее ему одновременно и местом для сна.

***

Кресло было огромным. Мужчина даже не представлял, кому и зачем понадобилось создать его таких размеров. Не понимал ровно до того момента, пока в первый же вечер пребывания в домике спасителя не почувствовал, что его клонит ко сну. Кресло, словно почувствовав, что тот, кто в нем сидит, вот-вот уснёт, само собой удлинилось, изогнуло подголовник, превратив его во вполне удобную и мягкую подушку. Вместо лежавшей на сидении жесткой тканой подстилки, появилась мягкая перина, а в ногах – свернутое конвертом одеяло.

Раздумывать об этом чуде у Кирилла, полностью вымотанного и перелётом, событиями дня, и новыми встречами, не было ни малейшего желания. Он улёгся поудобнее, удостоверился в том, что подопечная крепко спит, и укрылся одеялом с головой.

Утором его разбудил визг рассерженной Королевы, возмущенной тем, что ей не подали напиток.

Кирилл вскочил на ноги, как ошпаренный. Заозирался по сторонам, восстанавливая в памяти, где он находится и зачем он тут, и бросился к девушке, услышав, как вниз по лестнице уже бегут вихты.

Процесс кормления и успокоения разъярённой Королевы занял какое-то время, а потому, совсем нескоро мужчина задал вопрос Карлу:

- Что это? – обернулся, собравшись указать на спальное ложе, и увидел, что перед ним все то же кресло, каким оно и было вчера днём.

Карл усмехнулся, заметив растерянность на лице Кирилла: