— Значит так, — отчеканил он от зубов строго, — на нашей встрече с Робом и Ксенией я скажу, что вы с ребенком отправляетесь жить в Мексику. Мол, там климат лучше и все такое.

Прижимая ладони к груди, я смотрела на то, как мужчина измеряет шагами малую гостиную.

— Это значит, что наш договор разорван? — от неожиданности слезы выступили на глазах. Неужели глупость Снежки разрушила все планы?!

— Не совсем. Ты все еще будешь моей женой, пока я не заключу договор. Станешь приезжать по требованию. Фото слать, если понадобится. И все в таком духе, — нервно растирая руками бороду, Островский свел брови на переносице и смотрел куда-то сквозь зеркало. — Но жить ты тут больше не будешь. Это понятно?

Звучало это, как пощечина. Я отшатнулась, попятилась к двери.

— Простите, если обидела, — затараторила, неосознанно переходя на «вы». — Да и Снежку простите. Поймите, если я свою семью не помню совсем, то Снежку сдали в детский дом в осознанном возрасте. Около десяти лет. Отец умер, мама нашла нового мужа, и тому падчерица была не нужна. Сейчас, уже взрослая, она пытается всем помочь, чтобы быть нужной. Да, порой нелепо. Но главное искренне!

Островский бросил на меня странный взгляд… Не вязался он с образом гневного начальника. Черные глаза оказались наполнены сочувствием и тоской.

— Женя, дело не в тебе, Снежке и тем более Анечке, — с тяжелым вздохом произнес он, падая в рабочее кресло и начиная неосознанно теребить все предметы, попадающиеся под руку. — Дело в… другом.

— Скажите! — воодушевленно воскликнула, шагнув на встречу со всей решимостью. — Я все исправлю!

Пробежавшись по мне изучающим взглядом, Островский усмехнулся краешками губ:

— Нет, тут ты помочь не сможешь.

— Очень жаль, — опустив голову, неожиданно для себя я поняла, что совсем не хочу расставаться с мужчиной. И дело было не в деньгах. Просто впервые за много лет я неожиданно почувствовала, что дома. Глупо, согласна. А еще наивно.

— Наши договоренности в силе. Содержание и квартира — ты это получишь, — хрипло, нехотя прошептал мужчина. А после отвернулся от меня и уставился в окно. — На встрече ты должна помалкивать. Отвечать только «да» и «нет». Не испорти ничего, Женя. И мы расстанемся друзьями.

Из кабинета я выходила опустошенная, совсем без сил. Вскоре Островский уехал и на ночь не возвращался. Почему-то последний факт меня особо тревожил. Всю ночь не могла найти себе место. Появился он лишь за три часа до намеченной встречи. Отдохнувший, в хорошем расположении духа…

5. Глава 5

— Женечка, — я не заметила, как засмотрелась в стену. Видимо, слишком долго так просидела, потому что голос Роба Ричардсона заставил меня нервно вздрогнуть. — Вы сегодня какая-то не такая…

— И правда, милый, — Ксения взволнованно накрыла ладонь мужа своей и уставилась на меня с выражением лица, полным желания помочь, — что-то случилось?

Быстро посмотрев на напряженного Островского, я натянуто улыбнулась:

— Все замечательно! Просто, устала… Анечка всю ночь капризничала, и мама не выспалась.

— Ах, Леша-Леша… — протянул Петр Аркадьевич Ваш, который уже выписался из больницы, вместо постельного режима поехал в гости к Ричардсонам. Ему натерпелось познакомиться с той, кто его спас. — Ты чего жену не бережешь? Нанял бы девушке няню. Вот, Ксения ни разу своего ребенка на руках не держала!

Островский как-то напрягся, хоть внешне и пытался казаться расслабленным. Ксения в этот момент покрылась густым румянцем. Пыталась как-то оправдаться, но не получалось.

— Нет, все хорошо, — поспешила заверить всех я. Потому что мне не нравилось, каким напряженным был Островский всю встречу. — Я люблю ухаживать за дочерью и меня все устраивает.