Набрав побольше кислорода, я уверенно спросила:

— Когда сделка?

— Скоро… — пространно ответил босс. Но я настояла на четком ответе. — Через год.

— ГОД?! — вскочив на ноги, я ощутила, как сердце из груди вырывается. — Год мне быть соучастницей твоего вранья? Ну уж нет!

Каблуки бешено стучали по кафелю. Но то, как громко битами отбивал пульс в ушах, ни с чем не сравнится! Я бежала прочь. Собиралась схватить Аню и уйти. Ничего, мы найдем другой выход! Может, вымолю у Андрея пожить в квартире еще месяц… За это время уж точно получится найти приличное место.

— Ты реально думаешь, что кто-то возьмет к себе женщину, на руках которой новорожденный малыш? — произнес за спиной Островский. Я вздрогнула. Он словно читал мысли! — Думаешь, я не знаю, что муж тебя бросил?

— Откуда? — я с испугом обернулась. Островский выглядел опасно. Никакой он не беззаботный холостяк, а самая настоящая акула. И эта акула сожрет и косточки не выплюнет.

— Пробил тебя еще до встречи, — он равнодушно махнул рукой. Мол, это для него обычное дело. — Так вот представь, у мужа уже давно другая…

— «Давно»?! — откинувшись на дверь, я застонала. Какой позор!

— Очень давно. Еще до рождения Анечки. Коллега с работы. Они постоянно в отпуска летали, пока ты дома одна с ребенком, — засунув руки в карманы, Островский многозначительно вздернул бровь. — Он приведет в свою квартиру новую пассию, а вы с ребенком ему не нужны. Квартиру ты не получила еще, верно? Так вот, придется тебе сдать Аню в детский дом, пока денег на нормальную жизнь не заработаешь. А когда заработаешь, ее уже заберет другая, обеспеченная семья. Этого хочешь?

Я не стала спорить, что квартиру от государства я вообще-то получила. Только Андрей уговорил меня продать ее каким-то заумным способом. А потом вложить все полученные средства в покупку совместного жилья, более крупного. Эту-то новую квартиру он себе и оставил. Туда-то и приведет любовницу.

— Нет, я справлюсь! — вздернув подбородок, я не хотела поддаваться на провокации Островского. — Все у нас с Анечкой будет хорошо и без Андрея, и без ваших странных махинаций! Понятно?!

— Поздно уже давать заднюю! — резкий удар ладонью о дверь, уйти мне не дали. Алексей Геннадьевич путь перегородил. Взъерошенный, взбудораженный, быстро чеканил слоги: — Хорошо. Уговорила: с меня квартира в новом ЖК, с полным ремонтом и мебелью.

Глаза округлились. Вот это новости! Сильно же Островскому припекло…

— В обмен на срок в тюрьме? — прыснула со смеху. — Нет, простите!

— Какой срок? Бред не неси. Я серьезный бизнесмен, — мой почти что бывший начальник гневно свел бровь на переносице. — Если согласишься, то к квартире будет еще и содержание. Обеспечу твоей дочери безбедную жизнь.

Это был запрещенный прием! Удар прямо под дых. Ведь мне лично ничего было не надо. Дорогая одежда, машины, квартиры — все по боку… А вот дочери! Я бы не хотела, чтобы она прошла такую же тяжелую жизнь, как ее неблагополучная мама. Которую даже собственные родители в детский дом сдали.

— Мне нужны доказательства, — строго прошептала я, а руки тряслись. — Подпишешь документы?

— Без вопросов, — на губах Островского появилась ехидная ухмылка. — Только жену мою будешь изображать столько, сколько я скажу! И качественно, Женя. Больше без проколов.

— Да я буду лучшей женой, милый, — мягко положив руку на его бешено вздымающуюся грудь, я поправила съехавший галстук. Совсем, как делают супруги. Островский замер. И, кажется, дышать перестал. — Отпускать меня потом не захочешь.

— Не захочу?! — он глаза закатил. — Да я уже дни считаю, когда ты избавишь меня от своего драгоценного общества!