Ну вот что мне делать? Позвонить? Кому? Да и телефона нет, у меня даже одежды нет, не говоря уже об обуви и понимании, где я нахожусь. 

С этой невеселой мыслью я принимаю решение дождаться хоть какой-то ясности и аккуратно забираюсь под одеяло, с усталым вздохом сворачиваясь калачиком, прежде чем мое сознание укрывает мягкое покрывало сна.

Просыпаюсь от внезапного хлопка дверью, резко открываю глаза, но лежу неподвижно, лишь часто моргаю и прислушиваюсь к постороннему шуму, однако в ответ лишь тишина. 

Становится не по себе от мысли, что за мной кто-то наблюдал. А когда присаживаюсь на кровати, убеждаюсь в этом, потому что замечаю на прикроватной тумбе свой телефон. Откуда? Хотя какая разница. Главное, что у меня появилась какая-то связь с внешним миром. 

Наклоняюсь, болезненно морщась от причиняющего неудобства движения, и беру его в руки, начиная быстро порхать пальцами по экрану, с ужасом обнаруживая десятки звонков от Аси, Антона и…  врача мамы… Нервно сглотнув, пытаюсь понять, какой сегодня день недели и незамедлительно набираю номер последнего…

13. 12

— Добби свободен, — раздается крик подруги, прежде чем я вижу, как она бежит ко мне с зачеткой. — Мы это сделали! — Ася прыгает мне на шею, цепляясь ногами за мои. — Боже, Гронская! Мы просто обязаны сегодня же отметить! Надеюсь, ты к Киру нормально оденешься? Всю неделю таскаешься в джинсах и бадлоне, — с обвинением прилетает мне, когда она наконец отпускает меня и позволяет спокойно вздохнуть. — Эй, ты чего такая кислая?

— Я наверное не поеду, — заламываю руки. — Отец уже неделю не пьет и сегодня собирался устроить для меня небольшой праздник в честь окончания учебного года, — нагло вру я и улыбаюсь сквозь слезы, которые, надеюсь, подруга примет за слезы счастья.

— Варь, — Ася заглядывает в глаза, положив ладони мне на плечи. — Я очень рада, что у тебя в семье все налаживается, правда! Очень, очень! И мама моя тоже! Хотя ты всегда можешь заезжать к нам в гости, нам тебя не хватает. Ты как-то что ли резко отдалилась и мне сложно привыкнуть… — ее лицо мрачнеет, после чего она обижено поджимает губу и отстраняется. — После университета сразу домой сваливаешь, на звонки практически не отвечаешь, да и не пишешь даже…

Проклятье! Ну вот зачем она мне это говорит? В носу начинает жечь, а горло будто скручивает колючей проволокой, прежде чем я внезапно поддаюсь душераздирающему желанию обнять подругу и уже через мгновение прячу слезы у нее на плече. Я не достойна быть ее подругой, не достойна сидеть с ней и тетей Олей за одним столом. Больше нет! Если бы она только знала, как меня душат ее слова, как мне стыдно, что я так резко отдалилась, так и не найдя причину, которую могла бы ей озвучить. Потому что я нахожусь между молотом и наковальней, прекрасно понимая, что когда-нибудь моя ложь разрушит ни одну жизнь.

Я действительно всего лишь грязная лужица…

— Ва-а-арь, ты чего?

— Ничего, — быстро слетает с моих дрожащих губ, и я отстраняюсь, вытирая заплаканное лицо и всхлипывая носом. — Все нормально. Я… я просто устала. Не хочу шумных веч…

— Ну что девчонки! Решили зачетки слезами обмыть?! — внезапно вклинивается вовремя подошедший Антон, и я даже облегченно выдыхаю. Отпала необходимость оправдывать свои слезы, потому что он забирает все внимание на себя, нависнув на наших плечах и стискивая нас в объятьях. — Вечером у Кира?

— Ага, — недовольно ворчит Ася и скидывает с себя его руку. — Только Гронская сливается.

Спасибо, Ася! Подруга, блин!

— Что, серьезно? — ощущаю, как кожу на щеке начинает печь. — Варь, ты мне поход в кино еще должна, помнишь?