“Важные документы вообще-то читают прежде чем подписывать!” - мысленно ругаю себя, но поздно, Антон уже схватился за ручку двери и готов впустить травматолога, дожидающегося с той стороны.

- А можно мне посмотреть договор? - бросаю Старскому в спину.

Он умехается, прежде чем исчезнуть в дверях.

- Сейчас мне надо сделать так, чтобы меня не департировали из России и не грянул международный скандал. Как-нибудь на досуге получишь копию, Кристина!

Дверь оглушительно хлопает, этот звук как будто бьет по моим натянутым нервам.

Вот уж правда Страский из тех, у кого все и всегда бывает так как он решил.

Сжимаю кулаки.

И пока травматолог что-то бормочет про особенности реабилитации, его слова как будто проходят мимо. Я смотрю в окно, которое очень удачно выходит на парковку клиники.

Разглядываю Старского.

Я просто так не дамся. Смотрю в глаза доктору.

- Простите, а я могу поговорить с гинекологом по поводу долгосрочных методов контрацепции?

Антон одет не по погоде. Как и всегда. Видно, что он привык передвигаться на личных автомобилях.

Он почему-то не спешит урегулировать международный скандал. Курит, совершенно не заботясь о знаках, запрещающих такое.

Вдруг во двор вкатывается машина с тонированными стеклами. Кабинет врача на первом этаже и я могу рассмотреть номера: красные. Дипмиссия.

Дверь приоткрывается. Все, что я успеваю увидеть - манжета, рукав пиджака и руку явно следящего за собой мужчины. Он делает Старскому знак, мол, давай сюда.

Вскоре Антон исчезает в машине.

Мне легче, пожалуй, от одного осознания: он снова сказал правду.

Упираюсь взглядом в стену. И почему я вечно подозреваю Старского во лжи, а он никогда не врет?

Складываю руки на коленях в замок.

Он самый интригующий мужчина, которого я только встречала. Приходится снова это признать.

Это радует, зато огорчает все остальное: я только что продала два года своей жизни неизвестно кому и неизвестно за что. А еще день перевалил за вторую половину и я стою совершенно одна на пороге клиники.

Пожимаю плечами. Что ж.

Ехать обратно к Коробкову я не вижу ни малейшего смысла. Пусть я и продала себя на бумаге, на деле еще посмотрим кто кого. А еще я в вещах Юдкевич и меня бесит то, что они пахнут Риткой. Кроме того, мне сняли гипс и теперь ужасно чешется кожа.

Я хочу домой - помыться и подумать обо всем.

Набираю приложение такси. Хорошо хоть я захватила телефон из дома Коробкова.

Однако, когда мы прибываем на место, обнаруживаются очевидные проблемы: у меня нет ключей. Шарю по карманам, приближаясь по заметенной дорожке к дому.

Странно. Вроде я оставляла их в куртке. К счастью, замок на двери электронный и если знать правильный код, то можно зайти и без ключей. Папа сделал эту опцию специально для меня.

В прихожей по-прежнему бардак. Все наши дорогие вещи разбросаны, лежат абы как. Сердце щемит, когда я думаю о том, как легко разрушаются жизни. Замечаю следы от грязных подошв и прикрываю дверь.

Ну совсем обалдели эти полицейские!

Никакого уважения.

- Слух, Короб, - вдруг долетает из глубины дома. - Мне показалось там только что кто-то открыл дверь.

Сердце пускается в пляс, когда я понимаю, что в гостиной движения.

- Не парься, Сань, - это голос Коробкова. - Тут уже был обыск. Не сунется никто сюда, особенно из полиции. Ты ведь понимаешь, лучше всего спрятаться там, где уже успели поискать. Я спер ключи у Кристинки. П-х-х! Будущей жены!

А вот и ответ куда мои вещи пропали.

- Ты, блять, смеешься! - кто-то из товарищей Коробкова только что явно встал. - А нам всем с твоей легкой руки сейчас светит уголовка!