- Кристина, я ведь не просто так. Что ты знаешь про Даниила Коробкова?

Падаю спиной на кровать. Слишком много, чего тебе знать, пожалуй, не стоит. Совсем потеряешь ко мне уважение.

- Я выяснил, что папа-прокурор покрывал грязные дела сына. Коробков заманивал невинных девушек в клубы, и там он и его дружки делали ставки на то, за сколько она всей компании даст.

- Фу, папа! - поворачиваюсь на бок, ложась к отцу спиной.

Но, сейчас я не вру. Мне действительно тошно. Все это значит, что то, что произошло со мной в клубе ни разу не ошибка. Коробков действительно покупал девственность, если это можно конечно же назвать покупкой, а я вышла случайной жертвой этих грязных игр.

Закусываю край полотенца чтобы только не всхлипнуть.

Слышу как отец делает шаг в комнату и поспешно натягиваю одеяло.

- Я же сказала, я спать, пап! - выходит очень сдавленным голосом.

- Я уйду. Но, сначала ты должна узнать ещё кое что, - его голос совсем близко. - Твоя подруга Ева чуть было не пострадала от Коробкова.

Резко разворачиваюсь и ловлю его взгляд.

Отец стоит в двух шагах от моей постели. Взгляд темный и суровый.

- Не пострадала, - говорит он тихим голосом. - Потому что я ее спас.

Он разворачивается и направляется к дверям. А мне кажется, что его голос странно дрогнул.

- С Евой все хорошо, - в словах отца снова промелькивают стальные нотки. - А Коробков будет учиться на другом факультете.

Прикрываю глаза и думаю о том, чего это, должно быть, папе стоило.

- Будет правильно, если ты хотя бы извинишься перед ней, - его голос доносится уже из коридора.

Натягиваю одеяло на голову и молюсь о том, чтобы поскорее заснуть. Хватит на сегодня всего этого.

Всю следующую неделю мне дико стыдно: и перед Евой, и перед отцом, и перед собой. Я была такой идиоткой, что верила Коробкову. И такой безбашенной, что встретилась со Старским и отдала ему девственность.

Из дома я почти не кажу носа. Как и обещала отцу, занимаюсь, подтягиваю хвосты.

А что касается подруги, мне просто не хватает духа взять сотовый и набрать ее номер. Я столько гадостей ей наговорила, когда подумала, что Ева увела у меня мажора всея универа.

Да и Старского я все еще боюсь. Его пропуск лежит в ящике моего стола словно бомба с тикающим механизмом. Вот поэтому я еще не звоню Еве.

Но время идет, а грозный миллиардер так и не показывается у моих дверей.

Я была девочкой на одну ночь. Это очевидно. И напридумывала себе лишнего.

И это самое страшное, потому что Старский мне в душу запал. Я понимаю, что он был настолько ярким и безумным впечатлением, именно тем, что мне нужно, и теперь ни один мужчина точно его не переплюнет. По крайней мере в ближайшее время.

Я врала себе еще тогда, в его постели, что не влюблюсь.

Пишу конспект, а мысли бегают. Все время представляю себе Старского и думаю о нем. Плохо без него. Я как будто заболела.

Сильнее нажимаю на грифель и карандаш ломается.

Отбрасываю его в сторону.

Ч-черт!

Подтягиваю к себе колени и сворачиваюсь на стуле как большая и грустная кошка. Кто бы знал, что любовь может поджидать за ближайшим поворотом? И что это так… обжигающе? Что я втрескаюсь в человека, которому будет на меня совершенно плевать, который взял и просто позабавился?

Как мне сейчас не хватает матери или кого-нибудь, кто мог бы просто пожалеть меня.

Вытираю нос рукавом.

Хотя, кому я вру? Даже маме и папе я не смогла бы рассказать о нем.

Позади открывается дверь и я вздрагиваю: папа. Как будто чувствовал.

- Сегодня я увижусь с Евой. Кристин, я скажу, что ты готова попросить у нее прощения.