— Ну сказал и сказал. Ты все равно бы не послушалась.

— Конечно. Я не делю детей по возрасту и не ставлю их в очередь, в момент рождения каждого следующего сердце просто делится поровну, — улыбаюсь, вспоминая свою троицу.

Наверное, в тот момент я все и решила, но мы еще почти три года прожили вместе. Я долго привыкала к мысли, что Побединский — это временная, а не постоянная величина в моей жизни.

— Я хочу вернуться, Федя.

— Это невозможно и этого не будет, услышь меня, — качаю головой. — Слишком много мы друг другу сказали такого, что не забывается.

— Все забудется.

— Нет.

— Тогда… — его глаза наполняются злостью. — Давай делить еще и дом.

— Что? — усмехаюсь.

— Что?.. Дом мы купили, продав мою квартиру.

— Это была даже не четверть от всей суммы. Большую часть денег дал мой папа!.. И вообще, Коля, в тебе есть хоть что-то святое? Это дом твоих детей!.. Они там выросли.

— Ты богатая женщина, купишь новый. А я остался с голой жопой. Еще неясно, что суд решит по поводу нашего бизнеса.

— Моего бизнеса, — стискиваю зубы.

Он больно хватает меня за руку и шипит:

— Твое — это выродки, которых ты родила.

Будто кислотой лицо обливает. Слезы брызгают из глаз инстинктивно. Меня он может обзывать как угодно, но дети…

Дальше ничего не слышу, будто в вакууме. Над нами вдруг возникает Влад.

— Пойдем-ка, виртуоз. — Спецназовец тащит Побединского за локоть. — Поищем рояль в кустах. Заодно все клавиши тебе пересчитаем…

— Влад, — останавливаю, всхлипывая.

Прихватив пиджак и клатч, спешу за ними, огибая столики.

В голове все сразу.

Куда он дел свою девицу с букетом?..

Как здесь оказался?

И что же сейчас будет?!