«Ну кого ещё принесло?» — возмущённо подумал барон, топая мимо. Однако после того, как он распахнул дверь, в его голосе послышалось радостное изумление:

— О… Канди? Но что ты тут делаешь?

— Соскучилась по тебе, милый! Пришла поддержать, ведь ты наверняка страдаешь!

«Надеюсь, он не забыл, что обещал мне драгоценности жены, — уловила я новую, иной, чем у барона, эмоциональной окраски мысль. — Так я напомню! Надо забрать их, пока ещё возможно».

— Канди, но тут приличный дом! — вяло возразил барон. Однако после паузы и звуков какой-то возни воскликнул: — Впрочем, сейчас это не имеет значения! Я всё равно собирался посетить тебя. Заходи!

— Тинар, надеюсь, твоя глупая жена так и сидит в своей спальне? — нарочито громко воскликнула Канди.

Мои руки сами собой сжались в кулаки. Захотелось выйти и популярно объяснить этой курице, что…

А, собственно, что?

Какое мне дело до того, чем и с кем занимается барон Валлет? Я не его жена, и уважения у меня к нему ни на грош. Зачем тратить время и силы на разборки с теми, кто того не стоит? Ну, повыдергаю я патлы этой Канди — и что в результате? Вряд ли получу даже моральное удовлетворение. Судя по всему, их отношения с бароном длятся гораздо дольше, чем его брак с Нини, а мысли самой Канди намекают, что недолго им оставаться вместе. Зачем ей нищий неудачник? Сюда она пришла только за моими — я прижала к себе наволочку — украшениями.

Судя по звукам шагов снаружи, парочка прошла мимо.

Анелла сделала большие глаза, выразительно на меня глядя, и указала на дверь. Я была с ней согласна — пора покинуть этот дом. Но прежде горничная жестом предложила мне переобуться. Вместо тряпичных комнатных туфель я надела громоздкие страшные чёботы, которые тем не менее прекрасно сели по ноге.

Позже я не раз поблагодарила Анеллу за эту обувь.

На цыпочках мы вышли из каморки под лестницей и тихонько направились в кухню. Там имелась дверь, ведущая на задний двор, — ею пользовались слуги. Никто нам по пути, к счастью, не встретился.

А на улице меня ждал культурный шок. Каменная мостовая, по которой в хаотичном порядке двигались коляски и телеги, запряжённые лошадьми, была покрыта толстым слоем грязи и навоза. Узенький дощатый тротуар тут всё же имелся, и по нему гуськом двигались прохожие. Прямо перед нами какой-то парень в мешковатой неопрятной одежде бескомплексно справлял малую нужду на стену дома. Окружающие его, казалось, не замечали.

Анелла тоже не обратила на занятого своим делом парня и повлекла меня на улицу. Там, слава богу, долго идти не пришлось — горничная остановила извозчика. Я назвала адрес, и мы забрались в закрытую коляску.

А дальше мне пришлось пережить езду в жуткой тряске. За десять минут пути, показавшихся вечностью, я прокляла всё на свете: и Ниниэлу, и барона, и герцога… Когда коляска остановилась, на меня накатило такое облегчение, какого я никогда не испытывала.

Но длилось это состояние недолго. Потому что дверца экипажа распахнулась и внутрь, бесцеремонно подвинув Анеллу на сиденье, забрался герцог арт Рангор собственной персоной.

— Куда это вы собрались, Ниниэла? — поинтересовался он как ни в чём не бывало.

4. Глава 3

Я смотрела на герцога. Он успел переодеться: снял своё смешное жабо, а сюртук с фалдами сменил на тёмный камзол, застёгнутый на все пуговицы.

— Вы следите за мной? Или случайно оказались на той же самой улице? — спросила я. И тут же поправила сама себя: — Хотя как вы могли догадаться, что я именно в этом закрытом экипаже? Значит, следите. Зачем?

Много раз убеждалась, что лучшая защита — нападение. Послушаем, что скажет герцог. К сожалению, его мыслей, в отличие от бароновых, мне уловить не удалось. Или это работает не со всеми, или нужны какие-то особые условия для того, чтобы получилось.