– Похоже, необходимо убираться отсюда, пока на нас не пришел смотреть весь город вместе с Ортибахом.

Выбравшись из кареты, Ионас аккуратно спустился на брусчатку. В очередной раз галантно не позволяя себе ничего лишнего, он приобнял девушку рукой исключительно за талию и спустил вниз, на землю.

– Барин, а с каретой‑то делать што? Нам бы это, проезд освободить, не то торговли совсем уж не станет, – пожаловался все тот же смелый мясник.

Нахмурившись и обдумывая слова торговца, Ионас спросил у собравшихся:

– Так, кому нужны в хозяйстве стулья да столы?

– Эт завсегда пожалуйста! – Из толпы вышел хозяин таверны, приговаривая: – Люд‑то как напьется, так и давай громить, оно ж не свое – чужоное, вот у меня ужо и лавок почти не осталося!

– И мне подайти, да поболя! – расталкивая толпу с воплем, живенько приковыляла старуха из переулка.

– Куда тебе‑то, старая? – спросил другой торговец, вставший в очередь вслед за владельцем таверны.

– Чаво ж я, крайняя, че ль, у меня вон дома табуретов немае совсем.

– Так. Ладно! – Рияна решила взять руководство в свои руки, уточнив у Ионаса: – Сколько тут стульев получится, из этого сломанного добра?

– Тридцать – тридцать пять или около того… – задумчиво произнес алхимист, прикидывая в уме.

Толпа зашумела, выстраиваясь в цепочку желающих.

– Э? А что тут забыл ростовщик?! – обиженно возопил кто‑то из конца очереди.

Дородного вида дядька громко пробурчал:

– Кто ж от дармового‑то откажется? Дураков нет!

Взмахивая рукой, Ионас тем временем творил стулья, как пирожки лепил. Щепки летели во все стороны.

– Знатная мебель, благодарствую! – сказал, кряхтя, первый в очереди, откланиваясь и утаскивая на своем горбу одновременно три лавки. Затем в конце улицы, где стояла таверна, послышался скрежет открываемой двери и довольный крик того самого мужика: – Посторонись!

– Барин, это… мне бы стульев, – смущенно произнес мужчина средних лет, комкая в руках поварской колпак.

– А мине, пожалуйста, стол, – вклинилась та самая бабка в толпу, пролезая вперед всех.

– Как ты его переть‑то будешь, старая? – выкрикнул кто‑то недовольно из очереди.

– Дык милок‑то и поможет, – сказала она, подмигнув Ионасу.

– А ему что с того? – неумолимо уточнил ростовщик.

– Хе, она ж сплетница известная, вот сплетнями и расплатится, – ввернула женщина со скалкой, заливаясь хохотом вместе с рядом стоящими девушками, все как одна на нее похожими.

– А ты, тезка моя Микта, зависть свою подбери, не то наступлю, – сказала старушка, щурясь в сторону хохотушки. – Того и гляди муж тебя как заревнует, незнамо от чаво.

Смешинка застряла у женщины в горле, заставив ту закашляться. Покраснев как помидор, она тем не менее закрыла рот и, злобно фыркнув, отвернулась к соседу по очереди.

Мгновенно заинтересовавшаяся Рияна навострила уши, радуясь, по всей видимости, обнаружению нового информатора.

Бабка тем временем, понизив голос до доверительного шепота, начала скрипеть своим ломким голосом:

– Я чаво сказать хотела. Видела вас недавно рядышком с распутником известным. – Она приложила ладошку ко рту, сообщая сыщице провокационную новость. Толпа быстро смолкла, вслушиваясь в интереснейшие новости от самой Микты Хартвеншит, беженки из Угедага.

– Кем‑кем? – недоуменно бросила Рия, оборачиваясь к Кохту и окидывая его подозрительным взглядом. Вспомнив про исключительно джентльменские манеры алхимиста, сыщица прогнала дурные мысли прочь, подумав: «Может, она это про Ромара? Определенно так!»

– Да этим, как его? – Старушка скривила и без того морщинистое лицо и пощелкала пальцами, демонстрируя свои довольно длинные ногти. – Пузатым, черт его раздери.