– Быстро забрал своих дружков и дуйте отсюда, пока я не рассказала всем этим джентльменам, что вы их ободрали под липку. Ой! Кажется, все же рассказала?

– Мои часы! – среагировала первая жертва карманников. Следом воскликнул второй… третий…

Эйн собрался улепетывать, уже занося ногу, чтобы ступить в тень Драного переулка, пересекавшегося тут с Бродяжным проспектом. Драный переулок – исключительно внутренняя улочка для своих. Доберется туда – и, считай, под защитой.

Однако сзади раздалось:

– Ловите их!

А пока толпа возмущалась, за спинами собравшихся мелькнула чернильно‑черная тень, догоняя улепетывающего сообщника карманников. Накинувшись петлей ему на ноги, аморфное и склизкое существо заставило Бородатого Эйна вспахать лицом каменные плиты примерно так же, как плуг вспахивает поле. Остальные злоумышленники оказались схвачены подобным же образом, правда, на их счастье, в менее травмоопасных ситуациях: еле‑еле, но успели сгруппироваться. Чернильные тени держали каждого бандита, промышлявшего на этой улице.

– Я сказал вам не высовываться из кареты, – раздался за спиной у Рияны раздраженный голос алхимиста. Глядя на его посуровевший профиль и отсутствующий взгляд, на подрагивающие кончики пальцев, Рияна задалась, по сути, риторическим вопросом: «Так это он всех схватил?!»

– Я просто увидела знакомое лицо, – не растерявшись, сыщица вернула ему его слова, немного перефразировав для оригинальности и ни разу не соврав. Всю банду Рия знала и заочно ненавидела. Потому как именно их главарю задолжал отец девочек Дорин.

«Эти и покалечить могут, даже без всякой причины», – наконец осознала она, мысленно скривившись, поскольку заметила на себе мстительные взгляды Эйна и его воровской компании. Но пусть только сунутся. За ее домом и конторой уже давно пол‑Цамта наблюдает.

А тем временем в порт прибыли стражи, вызванные, похоже, кем‑то из знати. И пока блюстители правопорядка арестовывали схваченных карманников, от толпы пострадавших отделился один наистраннейший индивид: даже высокий рост не придавал стройности его фигуре. Все портило огромное пузо, скрытое под плащом, делая из седовласого мужчины с огромной плешью от самого лба эдакий овальный бочонок на ножках.

– Ваше преосвященство! – С этими словами Кохт благоговейно преклонил колено и голову перед приблизившимся объектом нового исследования девушки.

– Ну что ты, мой верный друг, поднимись, я здесь инкогнито, – пролепетал тем временем «бочонок» почти женским голоском. Быстро утратив интерес к парфюмеру, он повернул свое губасто‑морщинистое лицо к девушке, заставив ту поежиться от отвращения. – А вы, я так понимаю, его спутница?

– Нет! Что вы! – поспешил ответить алхимист, стараясь не привлекать к сыщице лишнего внимания прелата. Старшая из сестер Дорин расценила это по‑своему, однако вида не подала.

– Вот и отлично. – Сложив пальцы в причудливый ромбик, его преосвященство обратило свой пробирающий до глубины души, тяжелый и чем‑то даже омерзительный взор на молча стоящую рядом Рияну – темненькую, высокую, статную, одним словом, красивую молодую девушку. Подумав о чем‑то своем, этот мужчина оттопырил нижнюю губу, вытягивая вперед все свои три подбородка, затем пожевал и вымолвил:

– А не принять ли вам сан, о добродетельный вы наш Ионас?

Поняв, что запахло жареным и как минимум уводом клиента из‑под носа, Рияна решила применить одну старую как мир женскую хитрость.

– Ох, держите меня! – С этими словами она закатила глаза и изобразила обморок, заваливаясь ничком на своего спутника. Галантный джентльмен, естественно, подхватил даму под руки.