Распорядительница старательно пережевывала пищу и смотрела исключительно в свою тарелку.

Наконец, мучительная трапеза подошла к концу.

- Сегодня нас покидает Мария Мишкина. – объявила распорядительница, поднимаясь со своего места. Привлекать наше внимание хлопками сейчас оказалось ненужным. Мы и без того уставились на нее во все глаза. – Будущей Государыне не пристало падать в плебейские обмороки по поводу и без. Тем более, что Государь так и не насладился ее выступлением. Остальные остаются. И завтра у нас состоится следующий конкурс, более строгий и сложный.

- Как? – не выдержала одна девица. – Это же случайность. Неужели Государь в своей доброте не даст бедной девочке второго шанса?

- Увы.

- Но почему тогда она здесь? – пальчик другой девицы ткнул в моем направлении, и я развернулась всем корпусом, чтобы послушать, что она будет говорить.

- А почему нет? – распорядительница тоже с интересом уставилась на раскрасневшуюся девицу.

- Она ест как солдат. И свою порцию сожрала и две чужие.

- Одну. – поправила я тихо.

- Здоровый аппетит не является недостатком. А вот воровство является.

Девица покраснела и выложила на стол припрятанный кусочек хлеба. Распорядительница продолжила укоризненно смотреть на нее, и тонкая девичья рука потянулась было к корсажу, но на полпути замерла.

- Она уродлива. У нее лицо вон какое ужасное. И вообще нет одной руки.

- У меня есть одна рука. – возразила я, но тоже негромко. Только Луиза тихонько хихикнула и вновь сделала строгое лицо.

- Вопрос красоты остается на усмотрение Государя и является его личным вкусом. Или вы хотите поспорить с Государевым мнением? Он в безудержной доброте своей устроил этот отбор, взял на себя заботу о вас и вашем сопровождении… - распорядительница неодобрительно покачала головой и решительно вышла из-за стола.

Девицы вроде бы виновато потупились, но опущенные глаза сверкали недобро.

- Не советую хулить решение Государя, – напоследок посоветовала женщина. – Это как раз может послужить причиной вашего проигрыша на отборе. Рекомендую вам подружиться и прожить эти дни в атмосфере всеобщей любви и уважения.

Девицы хмыкнули и впервые проявили поразительное единодушие.

Распорядительница пожелала нам доброй ночи и еще раз напомнила о недопустимости покидать собственные покои после определенного часа. А после величественно прошла мимо огромного стола и вышла из залы.

Я осталась с разъяренными девицами наедине.

- Ах ты, стерва ряженая, – начала одна из них, медленно наступая на меня и вытаскивая из-за корсажа платья тонкую длинную цепочку.

Я торопливо накинула поверх себя все щиты, которые знала. Также я прекрасно осознавала, что они не помогут.

Самая смелая девица швырнула в меня цепочку, которая в полете начала удлиняться и зашевелилась как змея. Разве что не шипела.

Я отпрыгнула, так что цепочка порядочно не долетела, но, упав на пол, она весьма шустро поползла ко мне, извиваясь и оставляя белесый след на полу.

- Эта тварь умеет колдовать. – раздался смутно знакомый голос из толпы разряженных девиц. Я увеличила разрыв между мной и атакующей цепочкой и подняла глаза на вновь говорившую.

Узнавание пришло мгновенно. Это была та самая девица из кареты. Которая прогулялась хлыстом мне по спине и из-за которой я едва не опоздала на отбор.

- Да мы все здесь умеем колдовать. – заметила Луиза, не стремясь присоединяться ни ко мне, ни ко второй стороне. Мое положение выглядело не слишком завидно, но пистолеты я доставать не спешила. Не будут же меня девицы убивать?

Или будут?