— Не спрашивай, Рилан, — покачала я головой. — Просто прими.

— Приму, Тиана, и с удовольствием, — широко улыбнулся он, потом вмиг стал серьезным и поспешил спросить: — Но надеюсь, ты не отдала мне единственную свою ценную вещь? — Его глаза пытливо заскользили по моему лицу.

— Не беспокойся по этому поводу.

— Ты не обманываешь меня, дорогая? Это не единственная твоя жемчужина? В противном случае я не смогу принять столь ценный дар. Да и мой подарок тебе блекнет в сравнении с такой роскошью.

— Не обижай меня, Рилан, — покачала я головой. — Я дарю тебе эту жемчужину от чистого сердца.

— Это самое главное для меня, Тиана, — проникновенно произнес он, сжимая ее в руке. А мне казалось, что частичка моего сердца теперь всегда будет с ним.

— Рилан, я была рада тебя увидеть, но мне пора возвращаться. Тетушка будет беспокоиться.

— Так скоро? — расстроился он. — Но мы ведь и часа вдвоем не провели. А я так надеялся послушать одну из твоих чудесных песен. О голубом жемчуге, например.

— В следующий раз, — улыбнулась я, довольная, что Рилану пришелся по душе мой подарок. — Обещаю.

— Тогда встретимся здесь же через два дня. Но я все равно стану приходить к булочной каждый вечер и ждать тебя.

— Я постараюсь прийти, Рилан.

— Ты разбиваешь мне сердце.

— Этого я хочу меньше всего, — покачала я головой.

Одной рукой Рилан вдруг резко притянул меня к себе, его жаркое дыхание коснулось моей щеки.

— Подари мне поцелуй, Тиана. А я буду хранить в сердце воспоминание о нем.

«Почему бы и нет?» — подумала я, поднимая голову, чтобы позволить губам Рилана накрыть мои. Однако знак имари воспротивился моему желанию — в запястье словно впилось сотни иголочек, и я зашипела от боли. Неужели сам знак следит за тем, чтобы имари хранили верность принцу Эридану?

Вырвавшись из объятий Рилана, я растерла руку, чтобы унять боль.

— Что такое, дорогая?

— Все в порядке, Рилан, — пробормотала я, пряча руку в карман плаща. — Мне пора. Прошу, не провожай меня.

— Тиана… — неслось мне вслед растерянное, но я уже бежала прочь.

Знак имари успокоился, лишь когда я оказалась на окраине Лаира. Около одного из домов я остановилась, чтобы перевести дыхание. Так не может продолжаться. Я должна рассказать Рилану правду. После отбора. Точнее, когда я проиграю и избавлюсь от знака имари. Дав себе это обещание, я успокоилась и направилась к побережью. Да, так будет правильно. Хватит лжи. Я открою Рилану правду, и, если он не примет меня такой, я навсегда останусь под водой, в своей родной стихии. И пусть я буду несчастна, это лучше, чем чувствовать себя лгуньей.

Уже шагая по побережью, я вспомнила, что не забрала из лавки пряжу, необходимую маме. Выругала собственную глупость, вздохнула и пустилась в обратный путь. Но лучше уж потратить время, чем опять выслушивать ворчание Айлин.

Солнце почти село, когда я добралась до лавки, торговавшей пряжей. Толкнув тяжелую дверь, я вошла под веселую треть колокольчика. Густой аромат пряжи пощекотал обоняние.

— А, мисс Тиана! — обрадовалась лавочница, веселая и румяная госпожа Доротея. — Я уж думала, и не придете.

Помимо хозяйки, в лавке была еще одна пожилая женщина. Она придирчиво рассматривала образцы новой пряжи, разложенные перед ней на прилавке.

— Я вспомнила о пряже на полпути к дому, госпожа Доротея, пришлось возвращаться, — призналась я.

— Молодежь, вечно вы в облаках витаете! — мягко пожурила она, доставая из-под прилавка отложенные для меня разноцветные мотки.

Я расплатилась и начала укладывать их в свою корзинку, но тут пожилая женщина, что стояла у соседнего прилавка, подошла ближе.