Против воли, в душе скребнуло легкое сожаление. Понять его причину не успел, потому что следующая красавица уже протягивала мне свой стакан. И опять приторно-сладко, да еще и с кокосовым молоком, который я на дух не переношу.

С трудом отпил пару глотков и вернул противную бурду обратно. Даже сумел выдавить из себя несколько слов похвалы.

На пятом или шестом отвратительно-сладком коктейле у меня уже не осталось желания произносить даже положенные этикетом вежливые слова. И уж совсем меня добило еще одно кокосовое безобразие, изготовленное очередной приторно улыбающейся девицей.

Интересно, сколько еще это терпеть? Я уже был готов остановить эту потеху, чтобы пойти и прополоскать рот. А заодно напиться чего-то, в чем не будет сахара и кокоса. Даже привстал с кресла, собираясь уйти, но тут объявили Александру.

Немедленно уселся обратно и с интересом уставился на нее – как выпутается из этой ситуации?

Ничуть не смутившись, девчонка плеснула в высокий стакан … обычной воды, кинула туда пару зеленых листочков и кусочки каких-то фруктов. И все?

Я весело хмыкнул, следя как Александра идет ко мне, осторожно неся свое творение. Интересно, как можно сократить ее имя? Алекс? Алекса? Сандра?

- Прошу, - произнесла она, приседая в нелепом книксене и протягивая стакан с напитком.

Забирая емкость, случайно дотронулся до тонких пальцев, и вздрогнул – от этого прикосновения меня словно огнем обожгло. Алекс нервно отдернула руку и отступила назад, глядя на меня с изумлением. Неужели и она что-то почувствовала?

Я машинально глотнул принесенный напиток и едва не застонал от удовольствия. Вот то, что мне сейчас было нужнее всего! Свежий, чуть кисловатый вкус простой воды показался самым прекрасным из того, что я пил за всю мою жизнь.

Одним глотком осушил коктейль. Возвращая стакан, сдержанно проговорил:

- Благодарю, Александра. Ваш напиток очень освежает. И, к счастью, он… не сладкий.

Не знаю, как вытерпел дегустацию остального приторного безумия. Едва пригубив творение последней участницы, поднялся. Поблагодарил сияющих девиц и чувствуя противный вкус во рту, покинул это сборище, объявив имена тех, кто выбыл. К сожалению, их оказалось всего трое.

По дороге в свои покои поймал неожиданную мысль, что из всего, что я пил сегодня, только вода Александры оказалась тем, что я хотел бы попробовать еще раз.

Весь конкурс и обратный путь до моих покоев Герман был молчалив и задумчив. Ни разу не прокомментировал происходившее на его глазах действо. Лишь когда красавица с фиалковыми глазами подносила мне свой коктейль оживился. Скривился и выдал что-то ехидное в адрес конкурсантки, заставив ту побледнеть и стиснуть пальцы.

Коктейль этот я, кстати, не попробовал. Протянув свою лапищу, Герман выхватил стакан у меня из рук, и со словами: - «Что-то пить захотелось» - одним махом осушил его. Сморщился, будто уксуса хлебнул, и процедил:

- Можно было и получше что-то придумать. Но в принципе, пить можно.

Я усмехнулся – значит, фиалковоглазку оставляем до конца отбора – пусть приятель помучается. А я немного повеселюсь.

В гостиной Герман рухнул в кресло, закинул ногу на ногу и принялся недовольно барабанить пальцами по подлокотнику. Отойдя к окну, я наблюдал за ним. Интересно, что у них с этой красавицей?

До меня доходили слухи, что последнее время Герман сильно изменился. Стал серьезным, необщительным, даже по любовницам шастать перестал. Я в это не особо верил, но глядя на него сейчас, был готов изменить свое мнение.

- Скучно у тебя как-то, Норвелл, - вдруг произнес приятель. – Столько красавиц во дворце, а веселья нет. Хоть бы бал какой устроил, праздник интересный, маскарад.