— Притом что сами не стремитесь участвовать в отборе.

— Моего согласия не спрашивали. А Руфина приняла независимое решение. Она, в отличие от меня, искренне полюбила, а это счастье.

Почему мне стало грустно? Хотя понятно почему. Те двадцать три драконицы, что прилетели в Сапфиор, стремились сюда вовсе не из любви ко мне. Увы, я мог лишь завидовать Эйдану Армару. Как получилось, что, прожив более ста лет, я так и не встретил любовь? Неужели только потому, что Кристальный храм разрушен?

***

Таисия Иванова

Получается, для того чтобы увидеть свою склонность к нарушениям правил, я должна была оказаться за пределами привычного мира. Выпав из размеренной, строго регламентированной жизни, Тая Иванова ощутила потребность действовать. Разрушать или создавать — не важно! Лишь бы не чахнуть узницей, запертой в болезненном теле. Я стала недосягаемой для вечных контролёров, начертивших для меня линию поведения и строго наблюдающих за тем, как я её придерживаюсь. Внутренний надсмотрщик никуда не делся, он всё ещё сверлил мне мозг, зудел, предостерегая от активных движений, только я всё меньше прислушивалась к нему, примеряя на себя другую реальность, увлекаясь новыми впечатлениями, размышляя о подброшенных затейницей-судьбой обстоятельствах.

Драконы оставались для меня загадкой. Речь прежде всего о князе Сапфиорском. Никак не могла просчитать его поступки. Признаваясь, что прочла чужое письмо, готовилась к изгнанию, а Илюзин вместо того, чтобы отказать мне в обещанной операции, стал спрашивать мнения о том, как поступить с любимой сестрой. Меня! Никогда в жизни не имевшую ни сестёр, ни братьев, не влюблявшуюся даже в экранных или книжных героев! Он говорил со мной о любви, казался искренне заинтересованным и очень печальным.

Интересно, а где их Огненные родители? Как получилось, что довольно молодой дракон правит княжеством и опекает младшую сестру? Кого бы расспросить? Пожалуй, Илюзин единственный готов что-либо обсуждать со мной в этом замке. Грита после случившегося точно не станет откровенничать, скорее, придушит во сне, чтобы человечка проблем не создавала. Накроет лицо подушкой, а утром скажет, что так и было. Остальные слуги обходят меня по большой дуге. Распорядитель на вид вполне добродушный дядька, однако слишком озабочен организационными проблемами, и если уж опустится до бесед с участницами, точно не со мной. Мало, что ли, дракониц?

Есть ещё один персонаж.

Князь назвал его «дружище Бернар». Я столкнулась с этим весьма симпатичным драконом, покидая покои Руфины. Заметив меня, он замедлился и окинул мою фигуру недоумённым взглядом, почти как второклассник, повстречавший учительницу, летящую верхом на помеле. Я обернулась, думая, что князь представит нас, но тот так красноречиво шевельнул бровью, что я предпочла убраться, игнорируя правила хорошего тона. Правда, недалеко. Миновав проём, остановилась и прислушалась.

— Чем это вы тут занимались, дружище Лю? — насмешливо поинтересовался мой новый незнакомец.

— Ты о пижаме? — весело уточнил князь. — Не обращай внимания. Человечка приняла её за нарядную одежду. У них на Земле ещё и не так по улицам щеголяют.

— Ну… тебе виднее, — констатировал Бернар.

На этом разговор обо мне свернулся. Речь пошла об Огонёчке. Князь советовался с другом, стоит ли возвращать сестру домой или ограничиться письмом, чтобы предупредить князя Армара отнестись к Руфине с осторожностью и в случае её проигрыша не отправлять одну, а обеспечить сопровождение.

Я так растерялась, узнав, что фланирую по замку в ночном прикиде, что не сразу ретировалась, а подслушивала скорее по инерции, чем из любопытства.