Что задумал Гилберт? Не будет же он приставать ко мне на глазах у толпы? Не буду же я вырываться, как истеричная особа?

Маг окидывает меня быстрым взглядом и брезгливо морщится.

— Ты чего такая помятая? Что случилось? — недовольно спрашивает он.

— Не твоё дело, — огрызаюсь я. Принцессе так разговаривать не пристало, но я ужасно устала изображать приличия.

— Как ты нашла ивари? Кто-то помог?

— Тебе я ничего рассказывать не собираюсь. И вообще, отпусти! Мне надо в дамскую комнату.

— Я провожу, — невозмутимо сообщает маг.

— Я сама в состоянии дойти.

Маг не реагирует. Конечно, Гилберту мои желания неинтересны. Если вспомнить, так было всегда. Просто я мирилась. Думала, он любит. Но разве любящий человек бросит на смерть посреди горящего замка?

— Отпусти! — шиплю как кошка.

— Когда ты успела стать такой спорщицей, Николь? — хмурит чёрные брови Гилберт. — Отбор на тебя дурно влияет. Неужели захмелела от мужского внимания?

— Тебя это волновать не должно!

— Думаешь, хоть кому-то здесь есть дело до маленькой принцессы? Лишь я о тебе позабочусь, Николь. Лишь я.

— Не нужна мне твоя забота. Осчастливь кого-нибудь другого.

Я пытаюсь высвободить руку, но Гилберт удерживает. Он напоминает мне клеща, которого не вытащишь без пинцета.

Мы уже дошли до пристройки, вдоль стены тянется ряд дверей с латунными ручками — это индивидуальные кабины для девушек. Если сверху горит огонёк, значит, комната свободна. Сейчас они свободны почти все.

Мне вдруг становится страшно. Что если маг затолкнёт меня в кабину и закроет за собой дверь? Что, если на этот раз не остановится? И, как назло, рядом нет людей!

"Он не посмеет!" — напряжённо думаю я.

— Николь, — говорит Гилберт, заглядывая в глаза. — Не совершай ошибку. Я хочу помочь тебе. Искренне! Покинь отбор прямо сейчас! Даже если ты добыла ивари, следующее испытание не пройдёшь. Птица лишь покажет, что ты пустышка! Подумай об отце, как он на тебя посмотрит? Подумай обо всех этих людях в зале. Зачем тебе такая слава?

— А ты, значит, хочешь спасти бедняжку-принцессу от мучительного позора?

— Именно. Оборотням не нужна невеста со слабым зверем!

— Твоё благородство поражает, Гилберт, — язвительно говорю я.

— Или думаешь, понравишься кому-то за милое личико?

— Вот и проверю! А теперь, будь добр, отпусти меня! — я почти рычу.

— Подумай ещё раз, Николь. Подумай, иначе пожалеешь! — в голос мага пробирается сталь, глаза застилает алый. Он так сжимает моё плечо, что я уверена, останутся синяки.

— Хватит! Отпусти! — шиплю, ударяя мага в грудь, но мужчина лишь склоняется ниже. Смотрит на мои губы. Его голос звучит горячечным бредом:

— Ты злишься из-за ночного поцелуя? Признаю, я был неправ. Вышел из себя. Я не должен был давить… Но это потому, что ты нужна мне! Я скучаю по нам и не понимаю, что произошло. Я ревную... Ты должна быть только со мной! — он тянет ладонь, но я дёргаюсь, уходя от прикосновения. Но Гилберт перехватывает мой подбородок, сжимает железными пальцами, будто тисками, толкает к ближайшей двери, прижимается горячим телом, склоняется к губам.

Да что же творится!

— Стой! — я силюсь вырваться, но это всё равно что бороться со скалой!

Губы мага касаются моих…

Озноб прокатывается по телу.

А в следующий миг раздаётся упругий хлопок, по глазам бьёт вспышка. Гилберта откидывает на добрые пять метров, протаскивает по снегу и вколачивает в дерево.

Я изумлённо ахаю. Кто это сделал! Рядом же никого нет! А потом опускаю взгляд… Амулет на моей шее мягко светится голубым. Тот самый амулет, что дал мне Джаред, перед тем как прыгнуть в озеро. Я и забыла о нём!