Дождавшись перемены — нам подали горячие пирожки с начинкой из сладкой моркови — я хотела было отведать этого любимого с детства лакомства, однако вовремя заметила: одна из подвесок-артефактов на браслете — голубой изумруд — вдруг сменил цвет на кроваво-красный. Я подняла испуганный взгляд на Рея дан’Лирра, тот, хмурясь, водил перстнем с печаткой над тарелкой. Принц вскочил так резко, что ножки его полукресла со скрежетом проехались по полу.

— Блюдо отравлено! Всем оставаться на местах!

Уже набившая полный рот участница номер семь вдруг подавилась и, закашлявшись, выплюнула на салфетку еще не проглоченное.

Мы замерли, в ужасе глядя на нее. Лорд-хранитель выругался и, выхватив маговизор, напечатал что-то, очевидно, вызывая лекаря или стражей.

Откуда-то из-за моей спины послышался слабый хрип. Я обернулась и задохнулась от ужаса. Распоряжавшийся трапезой дворецкий был пришпилен к стене щупальцами из тьмы. Их зловещие ленты, словно живые змеи, оплетали его тело, кажется, не позволяя бедолаге даже вздохнуть. То же самое происходило и с лакеями, которые привезли тележку с отравленными пирожками.

16. 16

Не обращая никакого внимания на страдания бедолаг-лакеев, принц напечатал что-то в маговизоре. Через минуту сверкнули голубые искры разрыва пространства, и комната наполнилась воинами из охраны принца. Они заламывали руки слугам и уводили для допроса. Опасная это должность — лакей в королевском дворце. Впрочем, думаю, к отравлению бедолаги не имеют отношения. Я подумала бы на повара или его помощника.

Из очередного портала вышел, изумленно озираясь, уже знакомый мне эльф-целитель.

— Лорд эр'Кордаллион, посмотрите девушку, нам подали отравленное блюдо.

Эльф кивнул и, пробормотав: «Хлопотливый вечерок», скользнул к бедняжке, которая цветом лица уже соперничала с начинкой злополучных пирожков — ярко-зеленой сладкой морковью.

Что творилась с остальными претендентками передать трудно: кто-то плакал, кто-то вопил о нарушении их прав. Оливетта привычно выла и билась в истерике. Даже графиня побелела и хваталась за сердце. Мне же хотелось поцеловать артефакт, который так безукоризненно сработал, а еще больше — поблагодарить Дэлианна энн’Берриона, который подарил мне его. Иначе быть бы мне на месте бедняжки номер семь.

Принц подошел к сервировочной тележке и долго водил рукой над судками и кастрюльками.

— Жаркое из птицы можно есть, а вот заливное из королевской форели отравлено, как и шербет, — сказал он, отставляя посуду с ядами вниз.

Он вопросительно оглянулся на присутствующих и словно только сейчас заметил панику на лицах дам, которые не смели подняться из-за стола — так и сидели перед столь невинно и аппетитно выглядящими пирожками. Никто, разумеется, не соблазнился предложенным жарким. Его высочество слегка пожал плечами, словно удивился отсутствию у нас аппетита.

Целитель меж тем увел порталом рыдающую девушку, которая, вероятно, более пострадала от испуга, нежели от яда.

Лорд Рей молча собрал наши тарелки на поднос и присоединил эти вещественные доказательства к остальным в тележке. Затем он и принц о чем-то совещались. Я напрягала слух, но ничего, кроме восклицания его высочества: «О чем только думала королева…», не разобрала.

Графиня, наконец, взяла себя в руки и поднялась.

— Дорогие мои участницы отбора, в королевском дворце бывает всякое. Случаются и покушения. Невеста принца обязана проявлять стойкость и предусмотрительность. Вот наша дорогая Эль запаслась заранее амулетом, проверяющим еду на яды. Похвально. К завтрашнему дню мы обеспечим артефактами каждую из вас, чтобы обезопасить на будущее. Кстати, этот прискорбный случай я советую не разглашать. Вероятно, это происки врагов нашего королевства, чтобы опорочить честный отбор и связать имя наследного принца с гибелью красавиц-невест. А сейчас, полагаю, его высочество не будет против, если все мы удалимся в гостиную и выпьем травяного отвара, который я проверю сама.