Девчушка побежала к ним через поляну, весело смеясь и крича мне на ходу:

– Покатай меня!

Наблюдать за этой егозой было так замечательно. Она такая открытая, веселая, жизнерадостная, непосредственная и активная. Когда девочка взмывала на качелях вверх, она громко смеялась. Ее смех был таким заразным, что не радоваться с ней просто невозможно! Лишь спустя несколько минут я заметила на одной из веток девушку-подростка. Она сидела, опершись спиной на ствол дерева, и рисовала в альбоме. Косая челка, наушники, клетчатая рубашка нараспашку, под ней черный топ и джинсовые шорты. Все это было таким знакомым...

– Ну вот, тебе больше не интересно играть со мной. – Малышка на качелях посмотрела на меня с грустью и обреченностью. – Пообещай мне хоть иногда веселиться и следовать порывам сердца, – попросил этот ангелочек.

– Обещаю.

Девочка засмеялась и принялась сама раскачиваться, а я вмиг оказалась рядом с подростком.

– Она такая открытая для всего мира, что я иногда ей завидую, – шепнула девушка, не отрываясь от рисунка.

– Покажешь? – я кивнула на альбом в ее руках.

– Это так, баловство, несерьезно, просто хобби, – покраснела юная художница.

– Можно?

Я протянула руку, и мне дали альбом. На меня смотрело небо с причудливыми облаками и линия горизонта с домами вдалеке, а внизу кроны деревьев.

– Очень красиво. Ты талантлива. – Хоть набросок был сделан простым карандашом, но в нем чувствовалась атмосфера.

– Возможно, только это все непрактично.

Девушка поникла, неспешно прорисовывая детали наброска.

– Почему?

– Не знаю, но она всегда так говорит. – Художница кивнула в сторону девушки, которая стояла у куста с малиной и собирала ягоды.

– Непрактично, – повторила я и перенеслась к девушке.

– Привет, – улыбнулась она мне. – Я вот собираюсь варить варенье.

– Я обожаю малину.

Спелые ягоды были такими крупными и ароматными. Не спрашивая разрешения, я сорвала несколько малинок. Мм-м... давно забытый вкус детства. Сейчас, когда забот так много, а жизнь кипит, не успеваешь смену месяцев заметить, не то что сезон каких-то ягод. Приходится довольствоваться замороженными.

– Мы тоже. – Девушка посмотрела на других. Малышка все еще каталась на качелях, а художница вернулась к рисунку. – Поэтому и делаю большие запасы. Я люблю, когда все продумано, спланировано.

– Ты ответственна за них, – сделала выводы я.

– Да! Ты меня понимаешь, а они шепчутся недовольно, – тихо пожаловалась она, срывая малину и бережно высыпая в плетеную корзинку.

– Ты ведь хочешь как лучше, – поддакнула женщина с серебристой проседью в волосах.

Девушка потупила взгляд, но ответила:

– Я забочусь о них, а ты постоянно пугаешь! Вечно находишь плохое во всем.

– Лишь помогаю избежать опасности – мир слишком жесток! – возразила новая знакомая.

– Они всегда ссорятся, – взяла меня за руку девочка.

– Но обе обрезают нам крылья: одна своей практичностью, другая безопасностью, – подтвердила девушка-подросток, а я вдруг поняла, кто они все.

Я подошла к седовласой женщине и пообещала, что буду внимательно смотреть по сторонам и продумывать важные шаги, затем посмотрела на заботливую собирательницу малины и признала за собой право быть иногда практичной.

Когда мы встретились взглядом с художницей, мне не пришлось ничего даже говорить. Она просто обняла меня и сказала «спасибо». Все было ясно и так. Я позволю себе мечтать, позволю создавать и созерцать.

Поцеловав на прощание малышку, я подмигнула ей и повторила: «Обещаю».

Четвертый круг оказался более многолюдным, а декорациями стали мой офис и залы дворца. Все перепуталось между собой – и люди, и комнаты, и мебель. Я бродила по этому лабиринту. Второй круг – единение с судьбой. А что, если я выберу офис? Меня вернет назад? Сомневаюсь. Я иду к Эфиру, значит, нужно выбрать дворец. Скрепя сердце, принялась искать регалии правителя. Бродила я долго и почти отчаялась, но вдруг за дверью в кладовку обнаружился тронный зал. Каждый шаг давался мне с трудом, но я упорно шла к цели, сконцентрировавшись только на ней.