23. Глава 23

Алексаний Морей занял свободную комнату с камином, кроватью, рабочим столом и парой кресел. Он читал книгу на эльфийском, когда я, постучав, вошла. С Лираилом мы условились продолжить разговор позже. Когда первый шок от новостей сошел, ужин остался позади, я решила, что не могу лечь спать, пока не поговорю с отцом.

Мне хотелось потрогать его. Вдруг — иллюзия? Вдруг — мираж? Вдруг — кто-то использует его внешность, чтобы склонить меня на сторону Лофлара? Только зачем. Я итак готова на все ради своих любимых мужчин.

Но больше всего я хотела услышать его историю.

Шесть лет я считала его мертвым. Мать считала его мертвым и слетела с катушек. Я перенесла чудовищные вещи, плакала и скулила в своих покоях, призывала его образ, а он не приходил.

Во мне боролись ярость, радость и страх.

Отец отложил книгу, улыбнулся мне и приветливо кивнул на кресло. Я медленно села.

— Расскажи, — потребовала я. — Как так вышло, что верноподанный Дориана Актуса стал служить Лираилу из Лофлара.

Отец вздохнул. Он смотрел в камин, собираясь с мыслями, а я терпеливо ждала.

— Я был ранен, — наконец заговорил он. — Воины эльфов подобрали меня, выходили и позволили остаться. Я узнал их народ. Узнал правду о войне. Познакомился с Лираилом, увидел, как он правит своим народом, как вкладывается в благополучие королевства, как ищет способы сохранить его любой ценой. Он изменил меня.

— Это не вся правда. А мне нужна вся.

Отец поднял на меня глаза. Его чудесные серебряные глаза.

— Что ты знаешь об истории рода Морей, Кифа?

— Мы один из старейших родов Асцерны, мужчины рода всегда были воинами, всегда владели магией. Но к настоящему моменту род обмелел. Я последняя.

— Мы один из старейших родов, да, — с грустной улыбкой кивнул Морей. — Только наш предок не из Асцерны. Наш предок — из Лофлара. В нас течет кровь темных эльфов. Не просто кровь темных эльфов, а жреческая кровь. Много тысяч лет назад, когда магия была доступна в полном объеме, мы могли делать любые телепорты и призывать себе на помощь любые силы. Мы владели всеми уровнями магии: сознательным, серединным, бессознательным, мы могли воскрешать и уничтожать, трансформировать материю, оживлять трупы, строить, растить, менять внешность, влиять на умы и сердца.

Я вцепилась в подлокотники кресла, боясь его перебивать, но не справляясь с потоком информации. А отец перевел взгляд на камин и продолжил.

— Тысячу лет назад наш предок совершил ужасную ошибку. Из больной любви он помог разрушить баланс и сбежал из Лофлара. Он стал герцогом Мореем, герцогом Асцерны и присягнул на верность роду Актуса. Но баланс был нарушен, и магия начала разрушаться, утекая пласт за пластом, пока все, что связано с пространственно-временной магией не превратилось в миф. Люди ведь и не верят, что она существует? Вместе с исчезновением магии среди людей почти перестали рождаться сосуды. Количество магов неумолимо сокращалась. Катализаторы исчезли вообще. Но кто-то неразумный обратил внимание, что сосудом чаще становилась девушка, чье детство было… Не самым радостным.

Не выдержав, я вскочила с места, сжала кулаки. Из глаз брызнули слезы ярости.

— «Не самым радостным?» Ты хотя бы понимаешь, что это значит на самом деле?! Она резала меня!! Резала твоим ножом из драконьего металла. Просто потому, что ей было интересно, как работает моя метка истинности. Она купала меня в ледяных ваннах, не давала спать, била до полусмерти. Разве все это стоит?…

— Стоит, — резко ответил отец, и я села, не поверив своим ушам. — С позиции королевства стоит. Потому что катализатор способен изменить ход войны. Потому что сосуд способен изменить ход истории. Все, что нужно любой из сторон — возвращение магии времени и пространства. И Лираил стремится к этому. У него свои причины овладеть последними крупицами той магии, которой его лишили. Раньше он ею владел. Почти все порталы строили они с братом.