Лес выплюнул нас к скале, покрытой соснами и елками. Я изумленно остановилась, но Эрд спокойно пошел вперед. Перед ним расступились деревья, открывая темный вход в пещеру. Или это был туннель под горой? Не знаю.

Я заметила лишь то, что у входа на скале был выгравирован неизвестный символ, который вспыхнул серебром и испарился, когда Красный коснулся его пальцами. Мужчина исчез. А я замерла в десятке шагов, не зная, что делать, пока к моему плечу не прикоснулся Лир.

Обернувшись, я чуть не закричала: мужчина был страшно бледен и как будто растерял молодость. Не понимая, что делаю, я прижалась к нему, положила руки ему на щеки, и, встав на цыпочки (он был выше, чем показался изначально — или же изменился), прижалась губами к его сухим, слегка потрескавшимся губам. Какое-то время ничего не происходило, он даже не сразу ответил на поцелуй.

А потом я почувствовала это.

Усталость Лира впитывалась в меня, принося с собой мрачный и темный экстаз и ощущение всесилия. Она устремлялась в меня тонкими струйками через губы, ладони, глаза, через пространство вокруг нас. В какой-то момент сильные руки мужчины легли мне на талию, уже он привлек меня к себе, распаляясь, — и в это мгновение, очистившись, его сила стала возвращаться обратно.

Это длилось несколько минут, но я будто пережила пару жизней. Нехотя оторвавшись от его губ, я посмотрела ему в лицо. Его черты изменились, больная бледность ушла, а глаза снова сияли сапфиром и серебром. Губы покраснели и припухли.

Лир прищурился, не выпуская меня из объятий.

— Кто-то быстро учится.

— А кто-то совсем себя не жалеет.

— Ты тоже. Не понимаешь, что подобные штуки требуют от тебя большого вложения сил?

Я ударила его по груди.

— Это ты не понимаешь! Ты вышел оттуда как смерть.

— Это всего лишь усталость, Кифа.

— Ты устаешь и превращаешься в живого мертвеца? Может, ты некромант?

Мужчина рассмеялся, а потом поцеловал меня жестко и властно, требующе и всепоглощающе. Я затрепетала в его объятиях, сходя с ума от того, что он делал губами и от того, как по моему телу прокатывались волны его магии.

— Может быть, — усмехнулся он, прервав поцелуй. — Мне нужно оставить вас ненадолго. Эрд защитит тебя. Убьет за тебя, если понадобится.

Я вцепилась в его рубашку и потянула на себя.

— Ты надолго?

Лир положил ладони на мои руки и сделал шаг назад. За его спиной снова распахнулся плащ из тьмы: мужчина готовился шагнуть в пустоту.

— Нет. Иди в пещеру, пока не закрылся проход.

Он разорвал контакт и тьма окутала его плотным коконом. А потом исчезла, оставив меня посреди леса.

Солнце садилось, бросая на деревья золотые лучи. Здесь было красиво. А еще хотелось есть. Тело подрагивало от возбуждения, Лир забрал свою магию с собой, но что-то от нее осталось. И это что-то по-настоящему волновало, пробуждало жажду, которую я глушила в себе. Вспоминались все моменты, когда мужчины распаляли меня и уходили, оставляя одинокой, злой и неудовлетворенной. Лир был первым, кто показал мне, что такое экстаз.

Я посмотрела на пещеру. Сделала несколько шагов и замерла у самого входа. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов.

Неважно, кто они, неважно, кто мы. Это путешествие — лучшее, что происходило со мной за всю жизнь. Я чувствовала себя пробудившейся. Нужной. Тело трансформировалось, в голове что-то менялось. Переворачивалась вселенная. Я понимала, что, скорее всего, все, во что я верила, разобьется о реальность и это будет больно. Но сейчас… Впервые я могла быть собой.

Я вытянула руку вперед, коснулась щита Эрда и сделала шаг. Барьер расступился и сомкнулся прямо за моей спиной. Что-то заставило меня обернуться.