Закончив паковать дорожную аптечку, пошла в спальню. Там на полу уже стоял собранный дорожный сундук. Заглянула в шкаф – моих нарядных платьев нет на вешалках, значит, сестра успела упаковать и мои вещи.

Я нашла её на кухне где Мальва деловито собирала в корзинку остатки утреннего пирога, кусочки вяленого мяса, бутыль с водой и мешочек с сушёными ягодами – чтобы было что пожевать в дороге. Какая же она у меня хозяйственная!

Вдвоём мы вынесли сундук на крыльцо, и Мальва уселась сверху – ждать повозку, а я вернулась в дом, писать записку для тётушки Камилы, оставив её на кухонном столе.

Обошла все комнаты в доме, словно прощаясь. У меня было такое чувство, что я сюда больше не вернусь. В спальне на столе так и стояла шкатулка с украшениями, а рядом портрет родителей. Откинув крышку, заглянула внутрь, замечая, что в шкатулке не хватает одного браслета – совсем простенького золотого ободка, видимо Мальва не утерпела и решила взять украшение.

Поддаваясь какому-то сиюминутному порыву, я захлопнула шкатулку, положив её в кожаную сумку, висевшую у меня на боку. Туда же отправился портрет родителей и смена чистого белья в дорогу.

Магический браслет налился такой тяжестью, что я едва могла поднять руку и уже с трудом подхватила за ручки свой ящичек с зельями. Его я не доверяла никому, там у меня такие хрупкие колбочки и бутылочки!

С улицы послышался цокот копыт, и я поспешила наружу. К дому подкатила повозка, которой управлял довольно улыбающийся Ратмир. Так и знала, матушка вождя нас одних ни за что не отпустит.

А вот лицо мужчины в маске напротив - выражало крайнюю степень обречённости, а как он думал, это ему не в столицах с дамами флиртовать! Последняя мысль мне почему-то совсем не понравилась, поэтому, когда он предложил мне помочь с ящичком, я зло буркнула, что сама справлюсь, хотя держать его становилось всё труднее.

Быстро загрузившись, мы с сестрой забрались в повозку, Ратмир дёрнул вожжи, и мы тронулись в путь. С грустью я смотрела на остающиеся позади домики, становившиеся всё меньше, на три холма, защищающие нас от пустынных ветров. Скоро и трава уступила место голому песку пустыни, поскрипывающему под колёсами. Впервые я уезжала из дома так надолго.

Солнце клонилось к закату, редкие кусты отбрасывали длинные тени, на землю опускалась вечерняя прохлада. Мальве надоело любоваться безжизненными пейзажами, она легла на свежее, душистое сено, которым было выстлано дно повозки, и задремала.

Я опустила большой кусок плотной ткани, прикрывая заднюю стенку повозки, крепко привязывая его к плетёному коробу телеги, а сама перебралась к Ратмиру, заводя неспешный разговор.

Гонец скакал на своём великолепном жеребце чуть впереди, казалось, он едва сдерживается, чтобы не унестись вдаль, но служебные обязанности заставляли его подстраиваться под неспешный темп движения нашего нерасторопного транспорта.

Когда на тёмном полотне неба зажёгся жёлтый диск луны, я поняла, что браслет стал намного легче. Значит, гонец был прав – магия браслета ведёт меня в королевский дворец.

Повозка мерно покачивалась, словно убаюкивая. Ратмир уже давно позёвывал, сонно клюя носом.

- Иди в повозку, к утру я тебя разбужу. Нет смысла сидеть здесь вдвоём, мне всё равно не спиться.

Отправив мальчишку отдыхать, я взяла в руки поводья. Как и все жители деревни кочевников, я умела управляться с лошадьми, а уж с повозкой тем более справлюсь. Главное, не упускать из виду темную фигуру всадника впереди и держаться за ним, никуда не сворачивая.

Луна будто следовала за нами по пятам, небо нависало так низко, словно протяни руку и достанешь. Россыпь звёзд складывалась в причудливые узоры, которые каждый кочевник знает наизусть. Вон десять огоньков очерчивают плуг, который тянет за собой бык небесного царя. Чуть дальше виднеется изогнутое коромысло, а возле него малый ковшик. Большой ковш виден на небе только в зимнее время.