— Куда ты хочешь теперь? — поворачивается ко мне всем корпусом и смотрит прямо. Она убрала руку с моей талии, и мне вдруг стало так холодно.

— Не важно, куда. — Я смотрю ей ровно в глаза, а потом резко притягиваю к себе и целую.

Она отвечает мне. Обвивает меня обеими руками и прижимается к моему телу еще плотнее. Сейчас наш поцелуй намного более страстный, чем тогда на Монмартре, когда мы едва касались губ друг друга. Сейчас же мы играем языками, я веду свою ладонь по ее спине, запускаю в мягкие волосы до плеч...

Когда мы прерываем поцелуй, то еще долго стоим, соприкоснувшись лбами. Я так много хочу сейчас ей сказать, но в то же время совсем не нахожу слов. Она первая отстраняется от меня. Смотрит с улыбкой, берет меня за руку и тянет вперёд по набережной.

— У меня к тебе новый вопрос, — говорит, доставая сигареты. Засовывает в рот папиросу, поджигает ее, затягивается и выпускает дым. — Во сколько лет ты лишился девственности и при каких обстоятельствах это было?

Меня от этого вопроса разбирает смех. Я тоже прикуриваю.

— Не ожидал от тебя такое услышать.

— Люблю быть непредсказуемой.

— Я уже заметил. В 14 лет в летнем лагере с девушкой, которая работала в нем вожатой нашего отряда. Ей было 19 лет.

Селеста резко останавливается и в ужасе на меня смотрит.

— Что??? Это же изнасилование несовершеннолетнего! Харассмент!

— Эй-эй, спокойнее. Там не было изнасилования. Я не возражал. Наоборот, даже настаивал.

— Это не имеет значения! Это все равно что я сейчас пересплю с кем-нибудь из своих учеников в школе!

— Уверен, что твои ученики мечтают об этом. — Я не могу сдержать смеха.

А вот Селесте совсем не смешно. Она стреляет в меня гневным взглядом. Я спешу успокоиться.

— Ладно-ладно. Я пошутил насчёт твоих учеников.

— Твои родители должны были подать в суд на ту девушку!

— Они о ней не знали. И не знают до сих пор. Ну а с той девушкой у меня все было по обоюдному согласию. Мою детскую психику никто не травмировал.

Селеста осуждающе качает головой и возобновляет движение.

— А во сколько лет ты лишилась девственности? — решаю тоже поинтересоваться. Ну, такая правильная и начитанная девочка, как она, не могла лишиться девственности раньше совершеннолетия.

— Тоже в 14.

— Что??? — тТеперь пришла моя очередь удивляться и резко останавливаться на тротуаре. — И ты еще осуждаешь меня??

— Ну я же не с учителем девственности лишилась!

— Какая разница? Тебе было 14 лет! Это очень рано для девочки!

— Да что ты говоришь? — возмущается. — Это кто сказал, что девочкам рано?

— А не нужно, чтобы это кто-то говорил! Это очевидно! В 14 лет девочка не должна этим заниматься.

— Значит, мальчикам можно в 14 лет, а девочкам — нет?? Что-то запахло сексизмом! — она упёрла руки в боки, а ее лицо приняло воинственный вид.

— Я не сексист, но блин. Я бы не хотел, чтобы моя дочь лишилась девственности в 14 лет.

— У тебя есть дочь?? — вытягивает лицо в удивлении.

— Нет-нет! Но если вдруг когда-нибудь будет, то я бы не хотел, чтобы у нее это произошло в 14 лет.

— Уверена, что если твоя дочь это сделает, ты даже не узнаешь. Как и твои родители о той вожатой из лагеря.

Я закатываю глаза. Черт возьми, она права. Такие события ведь всегда проходят мимо родителей.

— И с кем ты лишилась девственности?

— С соседским мальчишкой, которому я всегда нравилась. Он был на год старше.

— Ты с ним встречалась?

— После этого начали, да. Но не долго.

Она отворачивается от меня и идёт вперёд, давая понять, что не хочет больше продолжать эту тему.